— Мы ведь должны вернуться на твоей машине, не так ли? Долан подпрыгивает.
— Мне сперва надо в ванную. — Он было уходит, затем возвращается, залпом опрокидывает в себя содержимое своей рюмки, звучно ставит её на мексиканский поднос и удаляется по коридору. — Я мигом — одна нога здесь, другая там.
Мэвис Маквиртер говорит Джуиту:
— Мы могли бы как-нибудь позавтракать вместе.
Она залезает рукою в сумку и вынимает оттуда маленькую отделанную тканью визитную карточку, выполненную на старинный манер. Её имя в элегантной рельефной виньетке, а номер телефона и адрес отпечатаны мелким шрифтом в уголке.
— Я хочу немного поморочить вам голову насчёт сцены. Разумеется, угощать буду я.
Джуит изучает карточку, теребит мочку уха, смотрит в сё глаза, полные бесхитростного ожидания, вздыхает и говорит:
— Спасибо за приглашение. Но есть одна вещь, которую вам следует знать. Я гомосексуалист.
— Ах, Оливер!
Она слегка прогибается, изображая уныние. Интересно, как быстро он стал для неё Оливером? Неужели она уже мысленно затащила его постель? Выглядит она достаточно сильной.
— Вы думаете, что я девочка, у которой на уме только одно?
— Я этого не сказал, — говорит Джуит.
— Нет, конечно же, нет.
Она протягивает к нему свою большую лоснящуюся руку, чтобы дотронуться до него, как бы в знак извинения, но отводит, не дотронувшись.
— Какая-то особенность должна быть, не правда ли? Иначе, вы были бы так же идеальны, как ваша внешность. — Она прискорбно склонила голову. — Жаль только, что это не увлечение спиртным и не жена, которая вас не понимает. Это мне ближе. К этому я привыкла. Я во всём приобрела достаточно опыта.
— Ещё вы приобрели Долана, — сказал Джуит. — Зачем?
— Его так зовут? — говорит она, но возвращается Долан.
Он намочил волосы водой и расчесал. На пиджаке, который он наконец-то надел, видны тёмные пятна от брызг. Кроме того, он завязал свой ужасный шейный платок В руках у него ковбойская шляпа с широкими закруглёнными полями.
— Снимаемся с якоря, — говорит он, надевает шляпу и толкает дверь. — Увидимся позже.
Он выходит на галерею. Мэвис Маквиртер крепко сжимает руку Джуита.
— Мы всё же как-нибудь позавтракаем с вами и поболтаем о сцене?
— Мы созвонимся, — лжёт Джуит. — Спокойной ночи.
Они удаляются по галерее. Она выглядит такой огромной, что, кажется, может запросто запихнуть Долана к себе в карман.
Он смотрит, как в замедленной съемке в плохо освещённой московской квартире прошлого века бледный Джон Харт наносит смертельный удар топором морщинистой Беатрис Леман. Вдруг раздаётся телефонный звонок Джуит вздрагивает от удивления. Это означает, что либо он увлёкся действием фильма, а это маловероятно — обычно он смотрит фильмы не с увлечением, а просто оценивает, насколько хорошо или плохо выполнили свою работу актёры, режиссёры, операторы и редакторы; либо означает, что он просто заснул перед экраном. Если и так, то дело не в Харте и Леман. Они играют прекрасно. Он просто старик, который сегодня перетрудился. Он поднимает трубку и выдыхает «алло».