Я сделала последнюю попытку договориться. Хотя бы с чудовищем. Храбро подошла к ней ближе и сказала, смотря прямо в ужасное лицо:
— Пережив всё это, ты хочешь, чтобы и меня убили, как тебя? Ты желаешь такой жизни дриаде?! Твоей соплеменнице?! Где твое сострадание? Где любовь ко всему живому?
— Умерло! — лаконично ответила Роуз и подлетела к Хелесе: — Пусть мужик берет ее первородную силу. Но остановится, когда прольется кровь. Дальше я сама… Вселюсь в нее, как говорила. А ты не забудь про кинжал — в момент нашего воссоединения вонзи его в сердце.
— Хорошо, — серьезно ответила Хелеса и с сомнением обернулась к Петру: — И всё же, зачем тебе спать с ней? Я выцежу немножечко крови, и…
— Нет. Сама знаешь, что при первом половом акте выделяется самый большой всплеск силы. А у дриады он огромный! Я не могу отказаться от дармовой силы. Такой шанс!.. А тело пусть потом забирает Роуз.
Магистр ощетинился, глядя на призрака:
— Только попробуй обмануть меня и не принести камень! По капле выдавлю твое новое тело и развоплощу. После подселения в Алису это будет нетрудно.
— Я никогда не обманываю! — гордо сообщило чудовище.
Тянуть время. Нужно обязательно тянуть время, как это показывают в фильмах. Пока злодеи договариваются, радуются успеху или обсуждают планы, есть шанс. Крохотный, миллиметровый, но он есть.
— Роуз! Зачем ты испугала тогда Миссу? — храбро выкрикнула я.
У самой тряслись поджилки.
— Это я попросила, — с гадкой ухмылочкой сказала эльфийка. — Терпеть не могу блондинок. Тупые курицы. Бесят!.. А эта еще лезла, куда не следует.
— И куда же она лезла?
— Не твое дело! — прервал меня магистр и возвел руки, шепча какие-то заклинания. — Дополнительная блокировка, сокрытие. Звукоизоляция… Пора начинать. У нас мало времени. Девчонку наверняка ищут… Хелеса, обездвижь ее и перетащи в середину пентаграммы. Там совершим ритуал.
Изнасилование назвать ритуалом? Сильно!
Я тихонько взвыла от страха и ужаса. Всё, теперь точно всё! Уже на горьком опыте знала, как Хелеса прекрасно умеет управляться с чужим телом.
Но эльфийка отчего-то медлила. Стояла, глядя на меня в упор, и не двигалась. Пётр даже удивленно вскинул брови:
— Ты чего?
— Дорогой! Может, я всё же прирежу ее?
— Хелеса! — недовольно одернул ее Петр.
— Я уже триста лет как Хелеса! — огрызнулась та и вдруг жалобно простонала: — Я не собираюсь смотреть, как ты совокупляешься с ней! Это выше моих сил. Даже для дела!.. Любимый, ты не можешь поступить так жестоко со мной! Она же страшная!.. Тупая курица!.. И вообще, мы так не договаривались. Ты говорил, что достаточно взять кровь с ее бедра!