Осмотревшись, я подошел к парню, который показался мне побойчее прочих, и спросил:
– Что было-то?
Он глянул мельком, припомнил, что видел меня с Тамой, и пожал плечами.
– Кто-то их упредил. Я думал, мы им всыплем по полной, устроим, растудыть твою, ночь Очищения. Собирались-то, растудыть твою, со всех сторон вдарить. Не только «Зов» с Теверли, а все скопом, растудыть.
Вот о чем главари совещались в доме Вейдера! План совместных действий согласовывали. Это ж надо – пришли на праздник резню обсуждать!
– Выдали, значит?
– Нас ждали.
Он замолчал, словно этим уже все было сказано. Впрочем, поражение не лишило его чувства юмора.
– С гоблинами на улице лучше не связываться, – прибавил он.
– Да уж, приятель, по тебе догадаться нетрудно.
Показался блондинистый юнец, ростом пониже моего, с ранцем на спине и эполетом на плече. Он принялся озираться, заметил Тинни, по ней установил меня и приблизился.
– Гаррет?
Я кивнул.
– Командир тебя зовет.
– Маренго?
– А ты других знаешь?
– Я тут новенький. Может, полковник Теверли…
– Идем.
Я подчинился. Проходя мимо Тинни, я поймал подружку за руку и увлек за собой.
Маренго Северная Англия принял нас в комнате, напоминавшей обстановкой кабинет Макса Вейдера; правда, эта комната была значительно больше. Если начнется дождь, парады можно и здесь устраивать. Судя по всему, именно отсюда Маренго руководил своими шайками. В полутемных углах висели карты, под картами виднелись столики с макетами зданий; некоторые здания казались смутно знакомыми.
Дорогу к этим столикам преграждали два парня – плечи развернуты, грудь колесом, взгляд тупой. Должно быть, их вызвали на случай, если со мной случится очередной приступ моего неуемного любопытства.
Приятно видеть, что мне доверяют ровно настолько же, насколько доверял бы я сам.
– Звали? – спросил я, когда мы подошли поближе.
Вид у Маренго был неприветливый.
– Тама сказала, вы пришли повидать меня.
Голос слабый, но не дрожит. Глаза расширились от боли – это Тама продолжала обрабатывать рану. Циник Гаррет не мог не подумать, что голый до пояса Маренго – не слишком привлекательное зрелище.
Ему повезло, что он остался в живых. Не тело, а сплошные раны, порезы, царапины, синяки и ссадины. Многим из нас этого вполне хватило бы, чтоб окочуриться.
– Хотел сообщить, что узнал, – сказал я.
Маренго вяло махнул рукой: мол, начинай. Я его прекрасно понимаю: в таком положении по-настоящему интересует лишь одно – собственная жизнь.
Рассказывал я честно, ну разве что самую малость опустил. Если за мной следили, то все мои передвижения известны. Все то, что я выяснил, могли выяснить и другие, поэтому смысла скрывать что-либо не было. Впрочем, я все же не стал упоминать, что работаю также на Тупа с Шустером.