Но этикет не позволял сделать этого. Алонсо же оказался в своей стихии, пользуясь расположением всех трёх девиц и их благонравной матушки, он вещал на разные лады, описывая произошедшие приключения.
Вскакивая с места и размахивая руками, рассказывал, как на них нападали пираты, как они, жертвуя собой, сбивали их прицел, совершая различные манёвры. Как он лично стоял у носового орудия и метким выстрелом сбил пиратскую фок-мачту. Всё это было дополнено красноречивыми жестами, мужественными улыбками и откровенным самолюбованием.
Но девицам только того и надо было, они из кожи вон лезли, чтобы оказать на обоих сеньоров неотразимое впечатление. По моему мнению, у них получилось не очень, но Алонсо так не считал, нацелившись на самую молоденькую из них.
Эта сеньорита уже повыдёргивала из крутого локона почти все волоски, наматывая их на свой палец, и сбила дыхание, без передышки томно вздыхая на каждый рассказ бравого моряка. А рассказов у Алонсо было много, и все яркие и эмоциональные.
А уж после вечера у неё наверняка будут болеть обе ладошки, набитые восторженными хлопками, которыми она приветствовала каждый рассказ о геройствах обоих кавалеров. Впрочем, у её сестёр тоже. В общем, вечер удался. Пользуясь щедростью хозяйки, мы пили прекрасное вино, ели вкусно приготовленный ужин, слушали глупых девиц. Дышали чистым воздухом, наполненным ароматом цветущих растений. Красота!
Пока Алонсо, прихлёбывая янтарное вино, прозрачное, как слеза, вещал о наших подвигах, я смог немного расслабиться. Я предавался своим размышлениям, отрешившись, как от него самого, так и от назойливых девиц, щебечущих, как беглые канарейки. Вспоминалась Мерседес. Глядя на одну из дочерей, среднюю по возрасту, я сравнивал её с Мерседес. Девушка была хороша, но Мерседес, всё же, лучше.
Вечер постепенно подошёл к концу, и настала пора уходить, чтобы не выйти за рамки приличий. Приложившись к прелестным, дочерна загоревшим, ручкам каждой из сеньорит, мы покинули сей гостеприимный дом, отправившись к себе. Но Алонсо и здесь отметился, одарив почтенное семейство щедрыми подарками из своего кармана, да и моего тоже.
Компенсация была принята с благодарностью, и нас стали усиленно зазывать вновь посетить сей чудесный дом, где нам всегда будут рады. Наобещав с три короба и постоянно расшаркиваясь из вежливости, мы, наконец, смогли покинуть усадьбу и отправиться к себе, где и смогли, наконец, отдохнуть от нечаянно состоявшегося праздника.
События настолько закружились вокруг нас, что как только заканчивались одни, как тут же настигали другие. Не успев отдохнуть от предыдущего похода, мы были застигнуты врасплох новым.