Осознав его, я быстро полоснул по ладони лезвием сабли и сбрызнул кровь в воздух. В заклинание тут же добавились капли морской воды, оно полыхнуло белым и развернулось в тонкий щит, силы которого приостановили действие магического удара.
Кровяная плазма или «Кулак крови», так называлось это заклинание, окончательно прорвав мой второй щит, ударило в контрзаклинание «Щит крови». Но мои познания в магии крови были отрывочны, а все силы я израсходовал в предыдущих двух заклинаниях.
Кулак крови ударил по щиту и разнёс его в клочья. Остатки заклинания тут же развеялись по палубе корабля мелкой дисперсией кровяного цвета. Разбив мой щит, заклинание ударило по корме, снеся все надстройки вместе с бизань-мачтой, убив попутно пятерых солдат. Фрегат поневоле замедлил ход, теперь стало очевидным, что исход сражения решит абордаж.
Я хотел тоже ударить в ответ чем-нибудь из арсенала магии крови, но остерёгся. Пока не стоит открывать свои козыри и вместо магии крови ударил водяным копьём. Заклинание, набрав силу, понеслось в сторону французского флагмана, который назывался «Дюк». Но не достигло цели. Долетев до флагмана французов, оно сразу же рассыпалось от выставленного щита, природу которого я не смог распознать.
Обмен любезностями состоялся и второго удара от моего французского оппонента больше не последовало. Значит, всё решат пушки и абордаж. Расстояние между кораблями сокращалось и, дав последний залп, мы приблизились почти вплотную.
Удар! И борта обоих фрегатов стали сдирать чужую обшивку и сносить стволы пушек, разбивая ими порты орудий и отрывая их крышки. Дикий скрежет дерева резанул по ушам. Мощные толчки корпусов кораблей сбили с ног многих из тех, кто не успел ухватиться за верёвки такелажа и повиснуть на них тяжёлой живой грушей.
Оба корабля продолжали двигаться, медленно останавливаясь, пока с обеих сторон не были брошены «кошки», которые своими стальными когтями намертво сцепили оба корабля. Никто не собирался отступать и готовился умереть или победить!
Абордажные команды были готовы обрушиться на противника и толпились с обеих сторон, собираясь на палубах и ожидая общей команды. Впереди выстраивались в шеренгу мушкетёры, остальные обнажали абордажные клинки, топоры и пистоли. До начала боя оставались лишь краткие мгновения.
Пора. Достав оба пистоля, я крикнул.
— Да здравствует Испания! На абордаж! Огонь!
Шеренга мушкетёров дала залп одновременно с французами, и абордаж начался.
Мушкетные пули ударили по плотным рядам наступающих, породив среди них повальные ранения, крики, ругань и на время охладив наступательный порыв с обеих сторон. Солдаты, идущие на абордаж, носили кирасы, как с одной, так и с другой стороны. Сейчас было ясно, что против нас сражались солдаты и матросы регулярной армии Франции, а не просто пираты. Но испанцы были защищены лучше, это и сыграло свою решающую роль в атаке.