– Ты дурачок, что ли? Мать твоя где? – взвизгнула продавщица и схватила его за куртку.
Рядом с ними уже останавливались зеваки. Артём готов был потерять сознание от страха, ноги стали ватными. Мозг тоже будто обложили ватой, и все сигналы из окружающего мира доходили до него приглушёнными. Как сквозь пелену тумана, он увидел Валентина, будто издалека раздался его голос:
– Тётенька, отпустите моего брата.
– С какого перепугу я должна его отпустить?
– Это я, я во всём виноват! Меня ругайте!
«Неужели он готов взять вину на себя, отвечать за мои поступки?», – вяло удивился Артём.
– Он не совсем в себе, аутист, знаете, – продолжал Валентин, – но он добрый. Хотя ему приходится нелегко. Я должен был за ним присматривать, но, пока набирал лук, он сбежал. Ему нужно есть витамины, ведь ему поставили еще диагноз – рахит. Но мы можем позволить себе только лук.
– То-то я смотрю, он такой худенький. – Продавщица отпустила Артёма и посмотрела на него с жалостью.
– Я готов возместить ущерб, – Валентин достал из кармана мелочь: – Это всё, что у меня есть, возьмите. Я потом ещё занесу.
Он встряхнул Артёма за плечи и театрально заголосил:
– Что же ты братец, натворил. Остался ты теперь без лука!
Артём пучил глаза и хватал ртом воздух. Он ничего не мог пока сказать – шок от страха ещё не прошёл.
– Бедолага, – продавщица опустила глаза, – не надо денег. Соберите просто кумкваты и положите на место. А мама ваша где? – спросила она, пока Валя ползал по грязному полу.
И тут Артёма прорвало. Он заплакал, точнее, зарыдал. Страх, стыд, гнев и даже облегчение – в голове у него сейчас был такой коктейль, что не передать. Слёзы текли и текли. Он до сих пор не знает, почему сказал это, но факт, что сказал:
– А мама… Её больше… нет.
Он зарыдал ещё громче. Оттого что врёт, хотя терпеть этого не может. Оттого что понял вдруг, что мама и правда когда-нибудь умрёт. Оттого что предал её и сам не знает, почему, за что.
Само как-то вырвалось.
– Ну не плачь, не плачь, малой. – Продавщица пригладила ему волосы.
Валя округлил глаза. И тайком показал большой палец.
– Да, и теперь о нём забочусь я, – сказал он. – У нас есть бабушка, но она совсем старая, ходит уже с трудом. И ничего не видит.
Артем заплакал ещё сильнее.
Продавщица вздохнула:
– Вы, это, мальчики, возьмите лучку. Огурчиков. Угощайтесь, не стесняйтесь.
Братья стыдливо набрали того-сего, стараясь не наглеть.
Продавщица сунула ещё Артёму пару бананов. Он сверился со списком и спросил:
– А можно вместо бананов я возьму чеснок?
И получил пинок по щиколотке от Вали – не зарывайся, мол.