Они прорвут блокаду, преобладающее число атакующих в этом случае очевидно.
Так что вполне объяснима лёгкость атаки, случившейся в воскресение, на московскую мэрию, находившуюся тогда на Новом Арбате напротив Белого дома, с участием в этом захвате вооружённых формирований, прибывших в Москву из нескольких регионов – Чечни, Дагестана, а также отрядов казачества.
Но вернёмся к событиям октябрьской субботы 93 года. Столкновение на Смоленской площади затянулось, потому что гасилось малыми силами милиции, существовала опасность, что в случае переброски милицейских сил будут ослаблены другие болевые точки в городе.
Воскресное утро 3 октября не предвещало беды. Состоялось богослужение в соборе Василия Блаженного. Высокие властные лица со свечами в руках были запечатлены во всех информационных программах. Создавалось впечатление, что оппозиция выдохлась в субботней схватке, и в воскресенье остаточный пар эмоций выльется на митинге в парке имени Горького или ещё где-нибудь.
Толе Лысенко нездоровилось, и где-то в начале первого я попрощался со своим заместителем, он поехал домой. При этом издав знаковый вздох: «Кажется, всё спокойно». Ни я, ни он не могли предположить, что буквально получасом позже в районе площади Свободной России будет прорвано кольцо ОМОНа и вооружённые формирования, сосредоточенные в Белом доме, начнут штурм мэрии. Сам штурм мэрии представлялся нелепым – зачем? Но очевидное и кажущееся – понятия несовместимые. Я немедленно собрал у себя в кабинете руководителей технических служб. Мы посетовали на недостаточность охраны, проанализировали ситуацию – в компании всего-навсего 40 милиционеров и 15 автоматов. Программа «Вести», вышедшая в 14 часов, и материалы, поступающие на радио, лишь подтвердили, что события вокруг Белого дома приобретали драматический характер. Штурм мэрии увенчался успехом. Мятежники захватили 4 этажа и оттеснили охрану на седьмой этаж. Все материалы, засвидетельствовавшие это событие, зафиксировали факты массового мародёрства, когда захватившие мэрию вытаскивали телевизоры, компьютеры, пишущие машинки. Чуть позже стало известно, что увидел снятые нами подробности и парламентский балкон, на котором ораторствовали опьянённые успехом Руцкой и Хасбулатов, призывая к штурму «Останкино».
Не могу не вспомнить: днем ранее, где-то в половине первого ночи, зазвонил телефон, и в достаточной мере я удивился, когда в трубке узнал голос Югина – заместителя председателя парламентского комитета по СМИ. Югин мне сообщил, что я приглашаюсь на заседание съезда. Депутаты хотели определить степень моей вины за информационную блокаду, в которой находился Белый дом. Достаточно любопытно, что именно в четверг мы записали группу депутатов, которые высказали своё мнение о происходящих событиях.