— Эй! — крикнула Вера, стараясь приблизиться к мужчине, но ни звука голоса, ни движения не было: она висела тут бесплотной невидимой тенью, не в силах ничего предпринять.
Ручеёк перестал течь и остановился, натянувшись тонкой нитью между мужчиной и разлитым на небе мраком. Привязанный сел и открыл глаза: ни белков, ни зрачков в них больше не было — всё заполняла однородная жидкая чернота. Он встал, но в то же время остался лежать на кровати с закрытыми глазами. Налитый тьмой двойник двинулся прямо на Веру, она охнула и, отпрянув назад, обнаружила, что снова висит над землёй, так высоко, что видит в небе, где-то над подмосковным лесом, глубокую чёрную «лужу», из которой пять нитей-потоков ведут к пяти разным точкам: двум в Москве и трём — за её пределами… Кто-то играл пространством, как изображением в смартфоне: увеличивал отдельные части, а затем возвращался к общей картине.
Прямо под животом вдруг что-то вспыхнуло, и сразу стало понятно, кто этот игрун: в руках сияла банка с радужным клубочком внутри. Он тихо стукнул в верхнюю часть стекла, призывая посмотреть на небо, и Вера увидела, как чёрные потоки задрожали и стали втягиваться в «лужу» на небе, таща за собой людей. Сначала всё пятеро просто болтались куклами, свесив руки и ноги, но с каждым пройденным вверх метром будто обретали сознание: начинали шевелиться, хватались за чёрные нити и выпрямлялись.
Когда первый из них скрылся во тьме, банка с клубочком внезапно выскользнула из рук и полетела вниз, Вера рванулась за ней, стала падать и…
* * *
…проснулась. За окном уже было светло, она лежала на кровати в одежде — видно, так и задремала, глядя в окно и обнимая банку…
Только сейчас-то её в руках не было, на полу валялась!
Вера вскочила. Клубочек?! Антон! как же так, почему?! Она с ужасом приникла к стеклу, не веря собственным глазам: от радужного сияния почти ничего не осталось: в самом центре банки едва теплилась малюсенькая разноцветная искра.
* * *
Инъекция чёрной крови пятерым спящим так обессилила троицу полулюдей, что они ещё долго сидели в лесу, возле бассейна, глядели на звёзды и приходили в себя. Разговаривать не хотелось, каждый думал о чём-то своём.
Лявис — как всегда у неё бывало в моменты усталости и мрачного настроения — вспоминала Лихваткина, его стальную уверенность в себе, физическую мощь, ум и страсть… Как он помог ей добраться до последнего убийцы отца, и она влюбилась в него просто по-сумасшедшему, и какой невероятный был у них секс, а потом…
Он внезапно пропал на три дня, и на его месте появился «абсолютный ноль» — так назвала она этого нового Бориса-подменыша. Да, Кафтырёв объяснил ей, конечно, про искусственных людей, впоследствии превращённых в аватаров, но Анна не верила, что её возлюбленный был всего лишь марионеткой, сляпанной Крылатой тьмой из подручных материалов. Пусть даже и видела эту Тьму своими глазами, и теплотени у Лихваткина не находила — насрать! Никаким аватаром стать он не мог, хоть какие доказательства хоть кто ей ни приведи — всё это полная херня! Аватаром служил тот ледяной подменыш, а не Борис — её Борис был настоящим человеком, и точка! Столь же настоящим, как и сердце самой Анны, пусть даже оно и подарено Крылатой Тьмой — что с того? Оно же по-прежнему бьётся, не исчезло и не испарилось от «белого взрыва»! Как и новый глаз Кафтырёва! Так почему бы и Борису, самостоятельному человеческому существу, точно так же не сохраниться? Это вполне возможно, да не просто возможно — это так и есть, чёрт возьми! И он сам, сто процентов, отыщется, когда хранилище наполнится чёрной водой, души объединятся и перейдут в другое состояние — состояние бессмертной и самой могучей тёмной силы во Вселенной, которой откроется сразу всё, стало быть, выяснить, где возлюбленный Анны, труда не составит.