— Ясно. А Десятов? Он тоже?
— Да. Был в это время в туалете, — Анна хихикнула. — Там десять минут и пролежал, пока очнулся. А вы? С вами всё в порядке?
— Да, я уже возвращаюсь в пансионат. У тебя всё?
— Нет, есть ещё одна вещь. Вы помните повреждения после вчерашнего катаклизма?
— Чьи повреждения?
— Наши, когда мы в тёмных обличьях: отсутствие перьев в ряде мест, коросты на головах и другие изъяны, помните? Вы ещё сказали, что для возмещения урона нам всем понадобится не меньше недели.
— И что? — нахмурился Кафтырёв, припоминая, что после возврата чёрной воды как-то не особо себя рассматривал, больше озабоченный тем, как быстрее вылезти из бассейна и сменить восприятие.
— Они исчезли!
— Ах, вот как!
— Да. Я как только пришла в себя, сразу это заметила.
— Ну, тем лучше! Значит, можно будет сегодня же провести посев! — заявил доктор, хотя и не был в себе уверен: болела голова и противно, с прострелами, ныл правый глаз. — Ты готова?
— Вполне!
— Тогда до встречи, — Кафтырёв нажал отбой и позвонил Китайцу.
— Что по женщинам из контактов Морозова? Пробили, как выглядят, фото есть?
— Да.
— Пришли мне на телефон.
— Всех?
— Нет, давай пока самых молодых, до тридцати. Остальных посмотрю, как приеду.
* * *
«Вот же чёрт подери, что за ерунда такая?!» — Белкина открыла глаза и отпустила кулон-рыбку. Она только что приехала на работу и здесь, прямо на стоянке, решила ещё раз проверить, что делает Острожская.
Результат проверки шокировал.
Надя вылезла из машины и, с силой захлопнув дверцу, зашагала к столовой. Неужели то, что показал ей ключ праотцов возле дома номер пять по Ерошинскому переулку, оказалось каким-то идиотским наваждением?.. Да быть не может! Она же видела совершенно отчётливо: Острожская заражена тьмой! А сейчас эта чернота вдруг совершенно бесследно исчезла!..
И что же теперь выходит? Надя зря умчалась прочь, так и не подойдя к девушке? Но нельзя же было просто взять и отдать ключ праотцов той, кто внезапно обросла чёрными перьями, причём в гораздо большей степени, чем, например, тот парень-азиат из службы безопасности пансионата. Острожская выглядела врагом!
А сейчас, когда Белкина, в ужасе сбежав из Ерошинского переулка, приехала во «Вторую жизнь», вдруг обнаружилось, что Вера снова вполне себе человек — ну как так-то?! Ключ праотцов дурит?.. Или это у Нади с головой беда?..
Надя переоделась в рабочую одежду, но, прежде чем отправиться на кухню, положила ладонь на рыбку. «Женя, Женечка, что мне делать? — подскажи!» — мысленно вопросила она и на некоторое время замерла в ожидании, что кулон станет прохладным, как тогда в сквере, на лавочке, и она услышит шаги и знакомый голос, но — увы! Вместо того чтобы становиться холодным, кулон, наоборот, нагревался. Эх, ну конечно! «Моё время кончается…..Прощай, моё солнышко!..» Женя больше не появится. Никогда. Надя тяжко вздохнула. Сделал всё, что мог, предупредил и ушёл. И если сейчас сжать ключ праотцов в кулаке, она снова увидит Острожскую.