Ворожея. Выход в высший свет (Помазуева) - страница 3

Справившись с ветром, увидела перед собой карету. На ее дверцах красовался герб, а лошади всхрапывали и били копытами в нетерпении, словно выказывая недовольство пассажирам, не торопящимся отправиться в путь.

– Сюда? – переспросила я.

– Клер, не стой на ветру, – выказал неудовольствие наставник задержкой, пока я рассматривала новое средство передвижения.

Собственно, больше меня ни о чем не спрашивали и не просили. Броссар открыл дверцу, помог взобраться на ступеньки, и сам быстро оказался внутри, плотно захлопнув дверь. Лошади сразу же пошли шагом. Затем услышала окрик кучера, щелканье хлыста, и едва успела присесть на скамью, как карета понеслась прочь от постоялого двора. Копыта четырех лошадей дробно застучали по мерзлой земле, будто торопясь не меньше самого наставника оказаться в столице как можно скорее.

Внутри экипажа было очень тепло. Посредине стояла жаровня, а в ней горячие угли приятно согревали воздух. Четыре свечи, закрепленные в каждом из углов в стеклянных колбах, освещали пространство. Стены и мягкие сиденья обиты коричневым бархатом, на полу ковер с высоким ворсом.

– Чья это карета? Кто нас ждал? – быстро осмотревшись, спросила я.

Броссар тем временем снимал с себя зимнюю одежду. Я не торопилась следовать его примеру, желая для начала все выяснить.

– Наша, – коротко ответил Броссар, поняв, что не успокоюсь, пока не получу ответ.

– Что значит «наша»? Вы ее арендовали? Тогда почему на дверцах гербы? – не сводила с него внимательного взгляда.

– Сейчас мы едем в тепле, нас везут самые быстрые скакуны. Что тебя не устраивает? – недовольно отозвался наставник.

– Только то, что вы мне ничего не объясняете и держите в неведении о цели нашего путешествия, – ответила ему, всем своим видом показывая, что не собираюсь прекращать расспросы и пришло время для подробного рассказа.

Броссар протянул руки к огню. Он выглядел сосредоточенным и уставшим. В его глазах, всегда смотревших на мир с иронией, заметила печаль и тревогу. От нехорошего предчувствия в сердце закололо. По непонятной причине мне было жаль этого сильного мужчину, который всегда был в состоянии справиться с любой бедой. Ему по силам выстоять против смертельных болезней, опасных заклинаний, в конце концов, добиться расположения и признательности одной непоседливой ворожеи, а сейчас он выглядел встревоженным и беззащитным.

– Король умер, – глухо ответил наставник спустя долгое время после прозвучавших слов.

«Король умер», – мысленно повторила про себя. И что? Нет, я понимаю, что смерть Эдуарда это горе для подданных и, наверное, неизбежные изменения как в политике, так и в экономике королевства. Но причем здесь Броссар? Что-то я не замечала в его поведении и словах верноподданнических настроений. Наоборот, он со своим другом – королевским судьей Тристаном Одилоном иной раз так критиковал принятые законы или подшучивал над ними, что мне казалось, в двери уже стучат представители закона. Тогда в чем дело?