— В каком смысле? — Высокий, широкоплечий имперский стражник скрестил руки на груди и приподнял одну бровь. — И раз уж я спрашиваю, о каких «подозрениях» — обоснованных или нет — мы говорим?
— Мир прожил почти тысячу лет без единого подтвержденного наблюдения сейджина, — ответила мадам Парсан. — Затем, внезапно, всплыли вы… почему-то в Чарисе. Во время войны с падшими ни об одном сейджине — ни об одном из них, Мерлин, — никогда не сообщалось в отдаленном, захолустном, неважном маленьком Чарисе. Пока Чарис не стал ни маленьким, ни незначительным… И вот вы там, прямо посреди Теллесберга.
Она одарила его улыбкой с ямочками на щеках.
— Теперь я понимаю, что вы всегда были осторожны, говоря всем, что вы на самом деле не сейджин — или, во всяком случае, намекали на это как можно сильнее, — но никто никогда на самом деле вам не верил. Вполне разумно, заключила я, как только до моих ушей дошли сообщения о вашей деятельности. Что бы вы ни хотели сказать, боюсь, ваши достижения ясно показали, кем вы были на самом деле. И хотя тот факт, что сейджин появился где-то так поздно, был достаточно примечателен, он стал еще более примечательным в свете того, как вы присягнули на верность Церкви Чариса, когда все знали, что сейджины всегда были защитниками Матери-Церкви. Что, подумала я, когда услышала первые сообщения о ваших… поразительных способностях, делал сейджин на службе явно еретической Церкви и империи?
— Могу я предположить, что в конце концов вы нашли ответ на этот вопрос? — вежливо осведомился он.
— Ну, учитывая разницу между еретической Церковью, о которой идет речь, и тем, что эта свинья Клинтан и его драгоценная храмовая четверка сделали с Матерью-Церковью, мне не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу, что вы представляли собой довольно решительное заявление о божественном неодобрении их действий. — Ее улыбка исчезла. — И, честно говоря, я поймала себя на том, что задаюсь вопросом, почему Богу потребовалось так много времени.
Он склонил голову в молчаливом кивке, признавая смысл ее последней фразы, не отвечая на нее напрямую.
— Я следила за вами и вашей деятельностью так пристально, как только могла, — продолжила она через мгновение. — Расстояние было чем-то вроде проблемы, но, как я уверена, вы уже поняли, когда я решаю присматривать за чем-то — или за кем-то — у меня это получается лучше, чем у большинства. Задолго до того, как сейджин Абрейм вошел в мое заведение в Зионе, я пришла к выводу, что, несмотря на все ваши заверения в обратном, вы были таким же настоящим сейджином, какой когда-либо ходил по лицу этого мира. И независимо от того, решили вы провозгласить свой собственный полубожественный статус или нет, вы явно были на стороне Бога.