– Полиции знать не обязательно, – говорит Салли.
Голос ее звучит на удивление твердо.
– Правда? – Джиллиан вглядывается в лицо сестры. Но Салли в подобные минуты ничего не выдает наружу. Прочесть что-либо по ее лицу невозможно. – Ты это серьезно? – Ища поддержки, Джиллиан придвигается ближе и озирается на «олдсмобиль». – Не хочешь на него взглянуть?
Салли вытягивает шею – на пассажирском сиденье действительно видна какая-то фигура.
– Вообще-то он был класс. – Джиллиан гасит окурок и вдруг плачет. – Ох, боже ты мой…
Салли самой не верится, но она и впрямь хотела бы его увидеть. Хотела бы посмотреть, как выглядит такой мужчина. Узнать, способна ли к типу вроде него почувствовать влечение, пусть лишь минутное, рассудочная женщина вроде нее.
Она идет вместе с Джиллиан к машине и нагибается вперед, стараясь получше разглядеть Джимми сквозь ветровое стекло. Высокий, темноволосый, очень красивый и – мертвый.
– Да, ты права. Класс.
Красавец, каких Салли не видывала ни живыми, ни мертвыми. И по излому бровей, по усмешке, которая все еще кривит ему губы, ясно, что он это отлично знал. Салли прижимается лицом к стеклу. Рука у Джимми переброшена через спинку сиденья, и на четвертом пальце левой руки виднеется перстень – массивный кусок серебра с тремя гранями; на одной из боковых вырезан гигантский кактус цереус, на другой – свернувшаяся в клубок гремучая змея, а на средней – ковбой верхом на лошади. Даже Салли понятно, что от руки с таким кольцом не поздоровится – серебро рассечет тебе губу, и порез останется глубокий.
Джимми следил за своим внешним видом, это бросается в глаза. После стольких часов в тесной машине джинсы на нем – без единой морщинки, словно кто-то хорошо постарался отпарить их по всем правилам. Ботинки на ногах – из змеиной кожи и явно стоили бешеных денег. Они любовно ухожены – случись кому-нибудь пролить на такие ботинки пиво или поднять ненароком рядом пыль, это даром не пройдет, можно сразу сказать по блеску начищенной кожи. Или просто по одному взгляду на лицо этого Джимми. Живой ли, мертвый, он таков, как есть, – такой, с каким лучше не связываться. Салли отступает назад от машины. Она побоялась бы остаться с ним наедине. Боялась бы, что скажешь слово не так, и он взорвется, – и что ей тогда делать?
– Судя по виду – не сахар.
– Что ты, какое там! – говорит Джиллиан. – Но только когда выпьет. А так – вот именно сахар, хоть в чай клади. Высший сорт – правда, кроме шуток. И вот у меня родилась идея, как не допускать его до скотского состояния, – я стала каждый вечер подмешивать ему в еду немного паслена. От этого, раньше, чем он напьется, его начинало клонить ко сну. И чувствовал он себя вполне нормально, только все это, должно быть, понемногу накапливалось у него в крови и разом подкосило в какой-то момент. Мы там сидели, на стоянке для отдыха, – он как раз шарил в бардачке, искал зажигалку, которую я в прошлом месяце купила ему на блошином рынке в Сидоне, – потом вдруг как перегнется вперед, а разогнуться не может. А потом и дышать перестал.