Салли входит в дом, и дверь с легким скрипом плавно закрывается, щелчок – и она закрыта. Кайли прожила под этим небом тринадцать лет, но лишь сегодня по-настоящему видит, какие на нем звезды. Она сбрасывает туфли, оставляет их на парадном крыльце и идет в обход дома на задний двор. Никогда еще сирень в ее день рождения не стояла в цвету, и она это воспринимает как хорошую примету. Кусты сирени разрослись так пышно и густо, что ей приходится нагнуться, проходя мимо. Всю жизнь она старалась равняться на старшую сестру; теперь с этим покончено. Таков подарок, который сделала ей Джиллиан, и за него она всегда будет благодарна.
Случиться может решительно все. Теперь Кайли это понимает. Газон усеян светлячками, он отдает дневное тепло. Кайли протягивает руку, и светлячки садятся ей на ладонь. Она их стряхивает и, глядя, как они разлетаются по воздуху, думает, не дано ли ей нечто такое, чего нет у других. Она не знает, как это назвать, – чутье или дар предвидения. Может быть, то, чем она наделена, – просто способность уловить, что в чем-то совершилась перемена и продолжает совершаться сейчас, под этим темным и звездным небосводом.
Кайли всегда умела видеть людей насквозь, даже тех, кто закрыт наглухо. Но теперь, когда ей исполнилось тринадцать, этот слабенький дар окреп. Весь вечер она видела, как от людей исходят разные цвета, словно они отсвечивают изнутри, наподобие тех же светлячков. Зеленую кромку зависти, окаймляющую ее сестру, черный ободок страха у матери, когда та увидела, что она больше похожа на женщину, а не на девочку. Это цветовое окаймление для Кайли так вещественно, что она попробовала протянуть к нему руку и потрогать, но цвета растворяются в воздухе и исчезают. И вот сейчас, стоя на заднем дворе своего дома, она видит, что у кустов сирени, у этой красоты, тоже есть свой ореол, и, как ни странно, очень темный. Он лилового цвета, но с багрянцем, как у останков, обагренных кровью, и струится кверху, словно пар.
Внезапно Кайли больше не чувствует себя такой уж взрослой. Ей хочется оказаться в своей постели, она даже ловит себя на мысли, что хорошо бы повернуть время вспять, хотя бы ненадолго. Но только такому не бывать. Что сделано, то сделано. Нелепость, вероятно, но Кайли готова дать слово, что здесь, во дворике, присутствует кто-то посторонний. Она пятится к двери, поворачивает ручку и перед тем, как зайти внутрь, оглядывается и видит его на дальнем краю газона. Кайли смаргивает, но нет, все правильно, он по-прежнему там, под шатром сирени, и, похоже, это такого сорта мужчина, с каким, если ты в своем уме, не захочешь столкнуться такой вот темной ночью. Хватает же наглости, – расселся в чужом дворе, как у себя дома. Но ясно, что такой, как он, не будет считаться с приличиями и правилами поведения. Уселся и ждет, а нравится это Кайли и прочим или не нравится, не имеет значения. Сидит, и хоть бы хны – любуется ночью, широко открыв изумительные холодные глаза, готовый приблизить час расплаты.