Если женщина попала в беду, ей следует для защиты всегда носить голубое. Голубые туфли или голубое платье, свитер, лазоревый, как яйцо малиновки, или косынку небесно-голубого цвета. Атласную ленточку, аккуратно продернутую сквозь белую кружевную оторочку комбинации. Все годится. Другое дело, если свеча горит голубым пламенем, – это как раз не к добру, это значит, что в доме завелся дух. А если свечка каждый раз, как зажжешь ее, горит неровно, то гаснет, то снова вспыхивает, – это, стало быть, дух обживается в доме. Обволакивает собой мебель и половицы, осваивается в стенных шкафах и чуланах – жди теперь, что скоро начнет дребезжать оконными стеклами и скрипеть дверьми.
Порой проходит много времени, покуда кто-нибудь в доме догадается, что случилось. Людям свойственно оставлять непонятное без внимания. Им непременно подавай логическое объяснение. Женщине проще решить, что она каждый вечер кладет по глупости свои серьги не туда, куда надо. Она внушит себе, что посудомоечную машину без конца заедает из-за деревянных ложек, попадающих в нее по недосмотру вместе с посудой, а уборную заливает из-за негодных труб. Когда люди обмениваются колкостями, хлопают дверью перед носом друг у друга, бранятся, не выбирая выражений, когда им не спится по ночам из-за навязчивых кошмаров и угрызений совести, а от пришествия любви у них вместо радостного головокружения сосет под ложечкой, – тогда очень стоит задуматься, в чем все же причина такого обилия незадач.
Если бы Салли и Джиллиан продолжали разговаривать, а не сторонились друг друга, встречаясь в коридоре и за обеденным столом, где одна ни за что не попросит другую хотя бы передать ей масло, булочку или зеленый горошек, они убедились бы, пока в знойном безмолвии тянулся июль, что невезение преследует их обеих в равной мере. Сестры могли зажечь свет и, отлучась на секунду из комнаты, возвратиться назад впотьмах. Могли запустить мотор в машине, проехать полквартала и обнаружить, что кончился бензин, хотя всего пару часов назад бак был полон. Стоило той или другой стать под душ, как вместо теплой воды шла ледяная, точно кто-то потехи ради баловался с кранами. Молоко свертывалось, выливаясь из свежего пакета. Подгорали в тостере ломти хлеба. Письма, бережно доставляемые почтальоном, приходили порванными пополам и с краями, почерневшими, как у увядшей розы.
Вскоре у сестер начали пропадать вещи, которыми они особенно дорожили. Салли, проснувшись однажды утром, увидела, что из серебряной рамки исчезла фотография ее дочерей, которую она постоянно держала на комоде. Куда-то подевались из шкатулки с драгоценностями бриллиантовые сережки, подаренные тетушками к свадьбе; она перерыла всю спальню, но они так и не нашлись. Запропастились неизвестно куда счета, которые полагалось оплатить до конца месяца, аккуратно сложенные стопочкой на кухонном столе, хотя она была уверена, что выписала по ним чеки и заклеила все конверты.