Старик знал — письмо и на этот раз не пришло. Поправив шарф, потянулся к ящичку с буквой «Г» и чуть нагнулся над толстой пачкой. Потом посмотрел на часы и вместо обычного «нет» сказал почему-то: «Вам еще не пришло». Он перевел взгляд на Гаврилову. Она, как ему показалось, была чем-то возбуждена: на лице ее не было обычного раздумья, глаза блестели. Бросив удостоверение в сумочку, Гаврилова громко щелкнула замочком.
Подходя к дому, Иван Никодимыч вспомнил, что не купил заказанный женой кагор, но обратно не пошел, а тщательно счистил снег и крутнул вертушку звонка…
Прошло две недели. Зима вошла в полную силу. Злой северо-восточный ветер продувал улицы, загонял пешеходов в трамваи, магазины, незнакомые подъезды. Приходя на службу, Иван Никодимыч переводил дыхание, вешал пальто подальше от двери, подходил к батарее и похлопывал ладонями по горячей широкой трубе. Иван Никодимыч растирал пальцы, прикладывал их к лицу и уже потом усаживался за стол и разбирал письма. Их было много. Вот опять письмо тихому рассеянному профессору Петрову. Аккуратно, раз в неделю, приходило ему письмо из Краснодара. Конверт был надписан юношески-неустойчивым, почти детским почерком. Профессор всегда прочитывал письмо тут же и только после этого прощался и уходил.
Сегодня два письма Галкиной — русоволосой девушке из строительного общежития. Она, наверное, обрадуется и забудет в окошечке варежку или тетрадку по математике.
Иван Никодимыч раскладывает письма по ящичкам и вдруг, отодвинувшись, рассматривает плотный конверт. Письмо Гавриловой. Варваре Семеновне Гавриловой. Обратный адрес надписан твердым некрупным почерком: «Красноярский край, поселок Таежный. А. Григорьев». Старик вспоминает бледную узкую кисть в широком рукаве, крупные серые глаза Варвары Семеновны.
Он сердито смотрит на обратный адрес: «Эх ты, Григорьев!.. Кстати, как его зовут? Что такое «А»? Александр? Андрей? Алексей? Может быть, Антон?»
Иван Никодимыч ставит письмо первым в ящичке. Он отпирает стол, надевает черные сатиновые нарукавники. Хлопает входная дверь, впуская первых посетителей. Старик пытается представить, какой голос у Гавриловой. Наверное, низкий, добрый.
К вечеру ящички пустеют. Остается несколько писем. Белеет в пустом отделении конверт на имя Гавриловой… Шагая по скрипучему снегу, Иван Никодимыч думает о сегодняшнем дне… Профессор Петров чем-то был огорчен и ушел не попрощавшись… Гаврилова сегодня не пришла… И вдруг он вспоминает, что она не заходила и вчера, и позавчера, и на прошлой неделе. Давно не заходила. Кажется, с того вечера перед Новым годом. Она была тогда такая оживленная и быстро ушла…