Макс внезапно замолчал и тоже обернулся.
– Ты это чувствуешь? – спросила она.
– Сейчас сильнее, чем обычно.
Ощутимая вибрация стремительно пронеслась под ногами и с чудовищным жужжанием охватила весь холл. Колебания энергии около Чертога усилились. Теперь его сверкающая мрачная аура то вспыхивала, то затухала, и всплески этой энергии создавали самые невероятные очертания.
В воздухе повисла тишина, и толпа в главном зале Цитадели застыла, наблюдая за хитросплетениями этих узоров. Вибрация стала усиливаться, и сверхъестественно мощный резкий звук промчался по холлу с пронзительной громкостью. Ошеломляющее эхо вторило ему раскатами потустороннего грохота. Вибрация сбила всех с ног. Вода плескалась через бортики фонтана и текла по мраморным плитам на полу. Перед глазами мелькали искаженные испугом лица, неземные звуки заглушали их крики. Один за другим в воздухе начали вспыхивать разноцветные столпы света, и Макс перенес их обоих на улицу.
Земля еще какое-то время дрожала под ногами, а потом затихла.
В боковом зеркале машины хорошо просматривался тротуар, а над ухом не стихал привычный голос напарницы. Среди прохожих, оживленных концом рабочей недели, Макс разглядел блондинку с длинными волосами. Смешная походка и серые застенчивые глаза успокоили его встрепенувшееся внимание. Это была не Яра.
– Тенёв, что с тобой? Как тебя повысили, так ты сам не свой. Будто уехал в отпуск и оставил вместо себя дубля. Ты вообще слушаешь, о чем я говорю?
Макс заставил себя мыслями вернуться в салон машины.
– Что-то там про безмозглых дублей из фантастических сочинений братьев Стругацких. Слушаю и не обижаюсь.
– Мог бы и вернуть книгу, раз наконец прочитал, – добавила она и снова попыталась его подловить: – А до этого о чем я говорила?
– Пошли пройдемся, – коротко предложил Макс, забирая свой посох с заднего сиденья.
– Сейчас? – спросила она через открытую дверь машины, когда он уже был на улице. – Смена почти закончилась.
В вечернем воздухе пахло влагой, но дождя не было. Суета проспекта помогла заполнить душную пустоту в груди.
– Я знаю тебя уже почти десять лет, – проникновенно и мягко заговорила Аня, когда догнала его. Привычного боевого настроя в ее голосе не было и в помине. – Треть жизни на дежурстве мы проводим вместе: прошло уже пять лет, и я вижу, что с тобой что-то происходит. Каждый день может оказаться опаснее предыдущего. Мне необходимо понимать, в чем дело.
Ему стоило бы замедлить шаг, натянуть успокаивающую улыбку, сказать, что все в порядке, но вместо этого он ринулся прочь от разговора.