Друг мой, брат мой... (Стрелкова) - страница 6

Рисунки юного гостя возникали на листках так легко и непринужденно, что Трубников и его мать не сразу поняли, какой перед ними прекрасный рисовальщик. Трубников взял карандаш и написал: «Вам надо учиться рисовать».

Макы сверкнул белыми зубами, быстро нацарапал ответ: «Принят в Академию вольнослушателем».

«Вот оно что... — подумал Трубников. — Если Макы ходит в классы Академии художеств, значит, он там и познакомился с Шевченко... Встретились певец Малороссии [5] и сын Азии. В этом, может быть, символ чего-то нового, нарождающегося в России. Времена меняются к лучшему. Недалек тот день, когда падут оковы крепостного рабства! И — как у Пушкина! — народы, распри позабыв, в великую семью соединятся...».

В семнадцать лет Трубников, подобно многим своим сверстникам, жил мечтой о скорых переменах в России. Поначалу он верил, что добрый император вот-вот отменит крепостное право, и за этим первым шагом последуют другие благотворные перемены. Но годы летели, а крестьянская реформа все обсуждалась в высоких комиссиях. В брошюре Искандера [6] «Крещеная собственность» Трубников прочел, что только топором разрубится узел помещичьей власти. Слова о мужицком топоре будоражили воображение. Трубников ждал дела, готовился к чему-то еще самому неясному, но очень нужному для России, прекрасному, необходимому. Он искал человека, который бы ему ответил на главный в жизни вопрос: что делать?

...Макы заметил, что Аркадий Константинович погружен в свои мысли, и рисовал теперь для ласковой старушки: ложку с длинным черенком, плоские чашки без ручек, прялку с куделью, неведомую причудливую утварь. Он углядел в комнате пяльцы хозяйки и нарисовал в целый лист затейливый узор для вышивания, где сплетались крупные завитки. Старушка назвала их бараньими рожками.

На прощание Трубников и матушка пригласили Макы бывать у них в доме на праздники и в любой будний день, как будут отпускать из училища.

Трубников приметил Потанина на лекциях. Он производил впечатление человека одержимого. Учился жадно, самозабвенно, нетерпеливо — так путник, пересекший безводные пространства, припадает к долгожданной воде.