— Я знаю, — кивнул я.
Сколько раз мне об этом говорили женщины, что я и сам поверил. Но не всем же быть умными.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала вдруг Кэйтрин. — Умом понимаю, что нужно ехать, искать брата, а сердцем… Но брата не вернуть, а кроме тебя у меня никого нет. Понимаю, отец беспокоится о сыне, а ты обещал ему… Но пообещай мне, что если будет опасно — бросишь все и вернешься. Обещаешь?
Я не стал ничего говорить, а просто поцеловал. Ну, что я мог сказать ей? Я шептал ей на ухо какие — то глупости, словно мне было не далеко за сорок, а семнадцать…
Потом я нежно гладил Кэйт — свою жену по голове и думал — как же она красива! И ее близко посаженные глаза, сиявшие счастьем и тонкогубый рот, озаренный улыбкой — все было прекрасно! По подушке рассыпались светло-русые волосы, придававшие девушке сходство с ангелом.
Полуночный обоз
Хотя я поспал всего ничего, но проснулся как всегда, на рассвете. Тихонько, чтобы не будить Кэйтрин, встал. Полюбовался на спящую девочку. Снимая одежду со стула, наткнулся на платье фройляйн — подол влажный, а к деревянным башмачках прилипла грязь. Посетовал — надо распорядиться, чтобы в спальне поставили ночной горшок. Я сам их не люблю, но не дело девчонке по ночам выходить.
Собираясь, чуть не уронил на пол кирасу — едва успел подхватить, но Кэйтрин все равно что — то услышала и зашевелилась. Одеяло сбилось, открывая попку. Может, отложить отъезд? Усилием воли взял себя в руки, застегнул ремешки панциря, поправил одеяло. Не удержавшись, погладил фройляйн по волосам и поцеловал куда — то в затылок. Только стал разгибаться, как Кэйт перевернулась и, не проснувшись толком, ухватила меня за шею.
— Возвращайся скорее.
— Я постараюсь, — прошептал я, целуя девчонку.
— Люблю тебя…
— И я тебя, — произнес я, едва шевеля губами. — Спи, маленькая…
Мягко освободившись от нежных рук, сгреб в охапку оружие, и тихонечко вышел наружу.
Хотя я просыпаюсь рано, но Томас успел оседлать Гневко и Кургузого и терпеливо ждал у конюшни. Похоже, старик вообще не ложился. Тут же переминалась с ноги на ногу мрачная Курдула с двумя мешками.
— А ты чего? — удивился я. — Спала бы себе и спала.
— Как тут спать? — огрызнулась старуха. — Муж у меня один, эвон, в какую даль едет. Фройляйн — то спит?
— Она нам ручкой помашет, — отмахнулся я, хотя и не думал, что Кэйтрин проснется. Да и зачем? Терпеть не могу, когда меня провожают, да и сам не люблю провожать
— Я вам харчей на две недели собрала, — уныло доложила Курдула. — Поровну, в два мешка разделила. Сухари, сало, крупа. Соль тоже по двум кулькам разложила. Мало ли что…