Сегодня я сам решил вымыть посуду. Мне нетрудно, да и себя надо чем — то занять. Следом за мной зачем — то увязался цыган.
Нарвав травы, прялся драить медный бок котелка, пытаясь очистить его от копоти, а Зарко с умилением наблюдал за моей работой.
— Эх, баро Артакс, умеешь медяшку драить, умеешь, — похвалил он меня. — Только зачем драить, если в обед котелок опять на огонь повесишь?
— Нравится, когда медь блестит, — признался я, полюбовавшись работой. Поймав солнечный зайчик, послал его в глаз цыгана, а когда тот прищурился, спросил: — Теперь мы с тобой квиты?
— О чём ты? — искренне удивился Зарко.
— Ты считал, что я тебе жизнь спас, а теперь ты мою спас.
— От полуночного обоза, что ли? — вытаращился цыган. — Чего от него спасать, он никому худого не сделал. Ездит себе, так и пусть ездит. Я хотел, чтобы ты спать быстрее ложился.
— Ах ты, зараза!
Я замахнулся на цыгана котелком, решив, что Томас был прав, а Зарко я убью, сам прикопаю и на могилке спляшу.
Цыган с хохотом повалился на землю, задрыгал руками и ногами, подставляя мне беззащитное брюхо — точь — в — точь как маленькая собачонка перед свирепым псом. Лежачего я бить не стал, зачерпнул воды и вылил полный котелок на смеющуюся морду.
Зарко заверещал так, что на полянке заржала испуганная кобылка, ей вторил Гневко, интересуясь — все ли в порядке?
— Коней напугал! — укоризненно сказал цыган, вытираясь подолом рубахи.
— Эх, как ты орал, душа радовалась! Я тебя в следующий раз прямо в ручей брошу! Если не утоплю, так хоть искупаю, — пообещал я.
— Не надо меня бросать, — попросил цыган. — Я плавать не умею.
— В этом ручье даже котенок не утонет, — хмыкнул я. — А ты — то нигде не утонешь…
Зарко понял намек, но не обиделся.
— Злой ты человек, шуток не понимаешь.
— Какие тут шутки. Я призрачный обоз вижу, а ты говоришь — ерунда, спать пора.
— Так я и сам его первый раз видел, — признался Зарко. — Умные люди говорят — не хочешь смотреть на призрак, закрой глаза. Призрак — он призрак и есть, ничего он тебе не сделает. Если ты спишь, привидений не боишься, верно? А ведь не знаешь, сколько их мимо тебя шастает.
— Все равно, интересно, — сказал я. — Один призрак — туда — сюда, а целый обоз…
— Слухов про Шварцвальд много ходит, всех не упомнишь, — щелкнул языком Зарко. — Про мертвецов ходячих болтают, про ведьм, которые на Лысую гору идут, да много чего. Слышал от стариков — в стародавние времена, никакого Шварцвальда не было, стоял тут обычный лес. Люди жили, деревни стояли. Но однажды тут зло случилось. Какое — уже никто не упомнит, но из — за него места стали проклятыми, люди — кто жив остался, бежали. Даже звери ушли, птицы улетели. И появился Шварцвальд — Чёрный лес, Проклятый лес. А купец говорят, с обозом шел, он видел, как зло свершилось, но ничего не сделал. Спешил на ярмарку, хотел барыш получить. Сильно спешил, но как он ни ехал, дорога для него не кончалась. С тех пор так и ездит по лесу, туда — сюда, выехать не может. Ты у старика своего спроси — может, он больше знает. Вон — орет он чего — то, тебя зовет.