Двое из атакующих, выпав из общего строя, устремились за Зарко, а четверо, разбившись на пары, мчались на нас, наклоняя копья.
— Ветку! — рыкнул я Томасу и тот, как хорошо вышколенный оруженосец, вкладывающий в ладонь сюзерена турнирное копье, подал мне длинный сучок.
Я люблю повторять — если противник превосходит вас в численности, атакуй первым. Но коль скоро нас уже атакуют, я пошел в контратаку, направив коня в разрыв между парами. Копье — отличная вещь в ближнем бою, а если его нет — сойдет и кривая ветка. А то, что нет наконечника — это не страшно.
Проткнуть противника на полном скаку — это искусство и мой соперник им хорошо владел. Но хорошо — это не значит прекрасно, потому что удар пришелся мимо моего туловища, зато сучок вошел воину прямо в лицо, под обрез каски. Почувствовав, как дерево входит в тело, услышав едва различимый хруст черепа, выпустил ветку из рук, выхватывая чужое копье из еще живых рук.
Мои соперники не успели развернуться и, потому, спина одного из них оказалась прекрасной мишенью, чем я не преминул воспользоваться. Говорят, подло бить противника в спину, но угрызения совести меня никогда не мучили — мы в бою, а не в поединке. Я с удовольствием бы перебил в спину всех остальных, но вторая пара уже делала разворот.
Краешком глаза глянул на поле боя — старина Томас бешено работал «козьей ножкой», взводя арбалет — стало быть, уже дважды выстрелил, но оба раза промазал, Зарко отмахивался какой — то штукой, похожей на цеп, от копий.
«Цыган долго не устоит!», — решил я, устремившись на помощь.
Гневке понадобилось одно мгновение, чтобы пересечь поляну и мы оказались за спинами у соперников Зарко. Первого я проткнул насквозь и опять, со спины. Второй, отвлекшийся на меня, получил удар от цыгана. Я не понял, что и за штука такая, которой дрался друг — конокрад, но выяснять некогда — следовало спасать Томаса, потому что оставшаяся пара не погналась за мной, как я рассчитывал, а напала на старика.
Конюх — молодец! Одного из всадников он все — таки подстрелил, теперь отбивался разряженным арбалетом от второго.
Горяча Гневко, успел отметить, что старик занял правильную позицию — оставляя между собой и противником пламя, Томас бегал вокруг костра. Но возраст давал о себе знать, да и не успеет человек за движением лошади. Вон — арбалет отлетел в сторону, а всадник заносит руку с копьем для удара…
— Сюда! — заорал я, отвлекая противника на себя, а Гневко, обрадованный, что ему наконец — то дают возможность подраться, ударил плечом.
Если бы любимый прием моего гнедого пришелся в плечо, конь бы упал вместе со всадником, но здесь был удар в круп — конь только просел, зато копьеносец вылетел из седла.