По этой карте можно было отыскать разве что владения детей Ноя, но никак не нужную мне дорогу. Тем не менее, я уплатил изумленному лавочнику какую — то мелочь и, бережно свернув пергамент в рулон, решил заказать рамку и повесить в кабинете, как украшение.
Не поленившись, обошел с десяток лавок, отыскивая карты. Разумеется, нужной мне не было, зато я стал обладателем настоящих произведений искусства — зональной карты, где мир поделен на пять тепловых зон — посередине оранжевые тропики, по краям — светло — лиловые полюса, жилая — зеленая зона и коричневая — сожженная земля антиподов и монастырской карты, где рай и его обитатели жили неподалеку от Трои, рядом с ними стоял Александрийский маяк, а в самом низу бегали псоглавцы, охраняющие дорогу в Ад. Не очень понятно — зачем сторожить дорогу в ад, но автору виднее.
В Швабсонии за такие карты любой библиотекарь или ученый продал бы душу дьяволу, а мне они обошлись в какие — то тридцать крейцеров. Наверное, за рамки запросят дороже…
Можно, разумеется, ехать и без карты, не привыкать. Но… Предположим, дорогу я отыщу, это не сложно, а что потом? Я не уверен, что стоянка в том злополучном лесу одна — единственная, да и где она, эта стоянка? На лесной дороге, если отвернуть чуть в сторону, то ничего уже не отыщешь. Нет, определенно нужен проводник. С этим я и пришел к Томасу.
— А зачем проводник? — удивился старик. — Сам провожу. В седле усижу, здоровья хватит. Бывал я в тех местах.
— И как они тебе?
— Места — то? Поганые места, нечистая сила бродит. Шварцвальд, чего вы хотите? Умные люди там вообще не ездят, только торопыги, да те, кому уж совсем — совсем невтерпеж. Торная дорога одна, по ней все и едут, а останавливаются лишь там, где кресты стоят. Вон, сунулся господин Александр… И чего его в лес понесло? — проговорил старик с досадой.
— Значит, в волков ты не веришь?
— Ну, господин Артакс, если бы дело было зимой, может, поверил бы. А летом? Волку летом зайцев хватает, да и не ходят они стаями летом — то. Зимой бы поверил, да и то, — махнул рукой старик.
— Согласен, — кивнул я. — Я бы тоже в волков не поверил — не летом, ни зимой. Если бы рыцарь с сыном вдвоем шли, пешими. А тут — купеческий обоз. Люди, костры… А больше всего меня штаны Йоргена — младшего убедили — не волки это.
— А что со штанами не так? — вскинул мохнатую бровь старик.
— Ну, сам — то подумай — человека сожрали, штаны не тронули. Целехонькие — ну, обветшали за пять лет, но словно хозяин их сам с себя снял. Разве так бывает? Волки бы от штанов и клочков не оставили.