Впоследствии Шпала укорял себя, что поступил не к месту целомудренно и ломался как слоеный пирог: нужно было попытаться заиметь знакомство с Тимкиным дядюшкой, по крайней мере, в лоб бы за это не ударили, а в будущем, как знать, могло бы очень пригодиться! А то ведь Тимур, небось, теперь при наградах и званиях сочиняет труды о тонкостях юриспруденции, а кто его натаскивал-то?
Два этих приключения заставили Витьку задуматься и придти к выводу, что не менты являются конечными виновниками создавшегося произвола, они лишь лопасти какого-то чудовищного механизма, перемалывающего людей в муку, механизма самодвижущегося, самовоспроизводящегося, и самоусовершенствующегося, однажды кем-то созданного, заведенного и с тех пор пожирающего все на свете. Причем, своих создателей он сожрал в первую очередь. Складывалось такое впечатление, что, куда движется этот механизм, вообще никого не интересует, люди лишь делят теплые места в его недрах. Но где же в таком случае смысл?
Верблюды могут подождать, а девушки? Боксер натягивает перчатку — тонкий намек — будут бить! О том, что от печенки по ночам мерзнут пятки, а по утрам трудности с мочеиспусканием.
Денег на дорогу до Джамбула конечно не хватит, поэтому он правильно сделал, что сел на товарняк, часть дороги придется проехать таким образом. По пути следования состав остановился в Пугачеве. Узнав, что место имеет прямое отношение к предводителю народного восстания и здесь даже есть музей Емельяна Пугачева, Шпала слез со своего «конька-горбунька» и решил посетить его. Мысль о том, где может застать путешественника ночь, нисколько Гроздева не волновала. Прелесть всякого приключения в познании неизвестности и в невозможности эту неизвестность предугадать заранее. Жаль, музей оказался закрыт на неопределенный срок и Шпале вновь пришлось седлать проходящий товарняк. С этим он намучался! Ни одной тормозной площадки, вагоны все грязные, закопченные, присесть негде, состав плетется, как ишак, каждому столбу кланяется. В общем, одно сплошное безобразие, антисанитария, шовинизьм и так далее, куда только милиция смотрит? Сколько поездов и скорых, и пассажирских, и товарняков они пропустили, стоя на запасных путях полустанков. Будь ты проклят — этот товарняк! Под вечер голодный и измученный, он добрался аккурат до станции Ершово. С утра маковой росинки во рту не было! Шпала валился с ног.
Напиться бы воды и упасть где нибудь вздремнуть минут шестьсот на каждый глаз, а еще лучше перекусить чего-нибудь между этими двумя мероприятиями. Но ближайший пассажирский на Азию шел где-то около часа ночи, желающих сесть на него — огромная толпа, весь вокзал забит народом, не то, что сесть, лечь не на кого! Откуда на маленьких полустанках такое количество пассажиров? Буфета нет, где можно поесть — никто не знает, о том, что на свете существует такая штука, как вода, никто понятия не имеет, о туалете даже старожилы не слыхали от дедушек никаких преданий! Антисемитизм в чистом виде!