Не удивительно, что, узнав кто откуда, Шпала с Горбанем сделали вначале шерсть дыбом и оскалили друг на друга пасти. Затем обнюхались, позже принялись рассказывать оппоненту анекдоты о его тренере, затем о своем… Потом вдруг обнаружилось, что несмотря на свою настороженность по отношению к собеседнику, они суть зеркальное отражение его, что у обоих больше общего среди всей окружающей их публики, чем даже у самых закадычных друзей. Что наших новых знакомых раньше просто специально травили друг на друга, как бойцовских собак перед решающей схваткой, где ставки хозяев высоки, что каждому из них одиноко без прошлого, которого не объяснишь толпе, а воспоминание о нем может навеять только взаимное общение. Короче, они необходимы друг другу! Это звучит удивительно, но похоже, все ярые соперники — те же ярые друзья! И первые необходимы в жизни не меньше вторых, а заменить плюс на минус гораздо легче, чем многим из них кажется. Никаких роковых последствий после всего сказанного не вызовет тот факт, что вскоре друзья стали друзьями. Ну а как известно из теории второй сигнальной системы Павлова: слово является раздражителем определенных нервных окончаний, и если все время говорить о боксе, то через неделю кулаки начинают чесаться и проситься в дело! Стали показывать друг другу свои версии теории удара наглядно, для чего вылавливали подвернувшихся под руку прохожих. Представители двух противоположных, изолированных одна от другой школ, они буквально обогащали друг друга каждый своим знанием. Спорили до хрипоты, почти до драки, но драка между двумя «бывшими» боксерами невозможна — они прекрасно понимают чреватость боя без перчаток. Бились «бесконтактно» — то есть останавливая кулак перед самым подбородком противника. Полученные гипотезы выносили на «всенародное обсуждение». Шпала подвигнул Горбаня на солидный пересмотр вдолбленных в него догм, но и сам не избежал столь же солидного пересмотра своих. Он уловил в манере нанесения удара друга одну деталь, которая коренным образом изменила всю постановку дела. Оказывается, используя ее, можно вырубать с высокой степенью надежности без всякой тренировки, разогрева мышц, и т. д. Словом, лучший результат при гораздо меньших затратах!
Тут я, запечатляющий данные излияния нашего «героя», должен сделать остановку и попросить у Вас, дорогой читатель, прощения за Шпалу, за эти его откровения. Действительно, мы теперь понимаем, что все боксеры, как и все, видимо, спортсмены, немного, так сказать, того! Бить ради доказательства своей теории первого попавшегося встречного — для нас это чересчур! Складывается такое впечатление, что у подобных личностей получение и нанесение ударов дело столь же обычное, как, скажем, для каждого из нас примерка обуви при покупке! Вернее, мы видим даже, что оно еще более возвышенно, чем простое действие, оно в их глазах является искусством и одновременно душевной необходимостью, подобно слаганию стихов для поэта в минуты вдохновения! Но «из песни слово не выкинешь»! Оставим это на их совести. Для нас же важно установить, так сказать, психологическую модель поведения описываемых типов, мотивы их поступков, и их следствия. Ведь если книга не является постижением жизненного опыта на чужих ошибках, то она теряет основное свое предназначение! Развлечение, заключенное в ней, мы можем найти в других сферах, голые сведения о тех или иных событиях, фактах из научных статей… Банк данных личного жизненного опыта, его причинно-следственных связей нам может дать только художественная литература — в этом ее основное предназначение! Читая и усваивая содержание таких книг, мы обогащаем свой жизненный опыт заочно, не прибегая к методу проб и ошибок, являющемуся, пожалуй, единственным средством познания при непосредственной встрече с реальностью. Мы бережем собственную шкуру от ненужных шрамов и рубцов для тех исключительных случаев, когда ей все-таки придется жертвовать во имя опыта, недостижимого иными путями. В этом преимущество человека перед животными, когда каждый должен понять все сам, если только данная информация не записана у него в генетической памяти!