— Нет, этот, пожалуй, слишком большой, опасный! Я сначала не разглядел, а потом подошел… — говорил он, когда мужик скрывался из виду, — вот следующего я!…
И все повторялось сначала. Иногда Чаву огибали и тогда он ликовал:
— Видишь, он менжанул! А если бы он сейчас завозникал, я бы его вырубил!
— Чава, кто же будет возникать, когда мы идем вдвоем, а он один? — удивлялся другу Шпала. — Ты прохаживайся сам, а я тут в кустах буду, на случай, если не получится и понадобится моя помощь! Если что — отмажу от асфальта!
Он ложился в кустах и катался со смеху, наблюдая за ходящим туда-сюда по тротуару Чавой. Ну и походка у него становилась, когда друг кого-то собирался вырубить, это не описать, это надо было видеть! Руку Чава всегда, сам того не замечая, держал наготове и как-то особенно ей подергивал, имитируя удар по воображаемому противнику. Он был грозен, как туча и полон решимости, но куда все это девалось, когда до жертвы оставалось шага два? Чаву отпихивали, а он дергался что-то крикнуть вслед, (типа: «Сам дурак!») но слова застревали у него в горле и, махнув рукой, вновь опустив тараном голову и набычив шею, Чава шел навстречу новой «жертве». После двух-трех таких, более чем часовых, безуспешных поисков, Шпала, насмеявшись вдоволь, объявил Сашке, что, очевидно, он просто лезет не в свои сани и лучше бы ему отступиться от этой безнадежной затеи, чем еще больше разжег раненое Чавино самолюбие. Друг его долго еще мучил своим «сейчас я его вырублю!» и шел на таран, особенно по пьянке. Это стало у него своеобразной манией, помешательством, психическим расстройством, порогом, через который он никак не мог, и оттого еще более хотел переступить. Так что одно время Витька стал избегать общество пьяного друга. Тогда Чава принялся возить из Грязного в город своего друга по радиолюбительству Сержика и пробовать при нем: «Гляди, сейчас я его вырублю!» Ему нужен был свидетель, поддержка. В конце концов Шпала стал опасаться, что Чава подвинется рассудком, и так в пьяном виде у него начинала дергаться неосознанно рука. Но все обошлось и рецидивы неизменно повторялись только в стадии глубокого опьянения. Сам едва стоя на ногах, Чава шептал как заклинание: «Сейчас я его вырублю!» и шел, стараясь попасть на цель.
А теперь, дорогой читатель, если тебе еще самому не расхотелось, я опишу обещанную технику удара и его тренировку. Только учти все прочитанное и не повторяй чужих ошибок!
Итак, техника удара.
Я опишу здесь принципы, пригодные для нанесения удара из любого положения. Все это, естественно, со слов «знатока» Шпалы, так что ко мне претензий, в случае чего, никаких. А Гроздева, если захотите, можете поймать в Икске и набить ему рожу (если, конечно, получится!).