— Баран, скорей! Баран, сука, не менжуйся! Сейчас брошу, будешь знать!
Хрена он бросит! Витька ему первому такого пинка в пятак даст, что нос вообще по морде разбросается! Баран было притих под кроватью. Как-то сразу успокоился, обмяк, подобрел. Весь его бойцовский дух и мстительность куда-то вмиг исчезли. Лежит, кайф ловит. Видимо, шлангом решил прикинуться: пусть брат Краб за меня воюет — у него и клешни шире, и панцирь на спине! Но последние слова союзника заставили его ожить, проявить двигательную активность. Баран быстренько из положения «навзничь» принял упор лежа, вильнул ящерицей и выставил краюшек носа из-под кровати. Так он постоял несколько секунд. сверкая на Шпалу зелеными огоньками глаз из потемок. Однако идти в лобовую атаку на связанного по ногам Витьку так и не решился. И крикнув из своего убежища:
— Держись Краб, я заползаю ему в тыл!
Лихо, как лазутчик в фильме про войну дал задний ход. Демонстрируя блестящую армейскую выучку, по-пластунски, быстро и безукоризненно, огибая на всякий случай театр военных действий по наибольшему радиусу устремился под прикрытием кроватей Шпале в тыл. «А куряне-то войны славные!» Соображает Баран в тактике военных действий. На публику, правда, уже не играет, не до того! Выбирать не приходилось, Витька начал бить по хребту. Боль в руках глушил страх. Помогло! От первого же удара меж лопаток Краб застонал и слегка расслабил объятия. Шпала приноровился и нанес второй, объятия еще разжались. Ну, еще разок и ноги будут свободны! Но в это мгновение сзади удавкой за горло его схватил Баран. Витька локтем ударил Отелло куда-то под ребра. Баран икнул, что было мочи и отскочил, но спереди в унисон Шпалу дернули за ноги. Он упал. Тут же хотел подняться. Сверху на него упал Баран, схватил Витьку за руки. В боксе за это дисквалифицируют!!! Все, что оставалось в данной ситуЯЙции — выгибать живот мостиком и бить противника лбом в переносицу. Шпала чередовал одно с другим. Получалось плохо: затылок на обратном холостом ходу больно бился об пол. «Как у дятлов мозги не болят?» Однако, он успел все-таки скинуть с себя Барана, почти встал. На него вновь удавом бросился Краб, обвил, связал Витьке руки. Шпала столбом упал куда-то в проход между двумя кроватями. Больно ударился спиной. На нем, как надгробный камень, лежал Краб, прижав к груди Витьки голову, ногами обвив его ноги. А Баран с радости лупил Краба успитками. То есть целил-то, он конечно, в Витьку, но попадал неизменно в союзника.
— Баран — скотина! — орет Краб. — Перестань меня пинать!