его внушением
каторжанских понятий и правил. Запрягши, взялся, как водится, понукать, посылая то к проводнику за водкой, то в ресторан за сигаретами. В конце концов, несмотря на явные старания
в воры стремящегося, шеф в нем необходимых задатков не обнаружил и принялся методически избивать
блатных дел подмастерья, чем производил шум и непорядок в вагоне. Поскольку представление шло в основном на сцене общего коридора, исполнители находились в непосредственной близости от зрителей. А играли они с вдохновением, переходящим границы дозволенного. На труппу начали жаловаться. Неохотно вышел проводник, начал дерущихся разнимать. Но ведь он сам продавал
поднадзорным водку! Миротворца из кондуктора явно по этой причине не получалось. Актеры лишь сбавили обороты до менее разносных. Женщины попрятались в купе, мужики предпочли удалиться в тамбур для курения.
Шпала как некурящий остался с гладиаторами один в коридоре. Честно говоря, они надоели Витьке еще со вчерашнего вечера своими воплями и шумом за стенкой, который продолжался всю ночь напролет. Все впечатление от поездки отравляли! Но неприлично как-то встревать в чужие дела, когда тебя об этом никто не просит! Шпала терпел и старался не замечать шума, сосредоточиться на пейзажах за окном. Избив наконец противника до мольбы о пощаде и не найдя вновь достойного соперника, победитель подгреб к Витьке с явным намерением произвести приятное знакомство. Однако неуемной своей говорливостью пассажир этот уже и так утомил Шпалу и тот счел за благо послать его без промедлений на хутор бабочек ловить. Клиент этого не ожидал, вспылил и принялся было за старое, но, получив по уху, несколько отлетел и возвратился на прежнее место с раскрытым ножом в руке. Бойцом законник был славным, это Витька видел из предыдущего показательного выступления, любил брать на понт, а тут понта не получилось. Шпала, вопреки логике, не стал пугаться, а напротив, нанес еще один, теперь уже серьезный удар. Выкидуху вырубленного забрал себе и кликнул из купе кента, чтобы тот привел в чувство сотоварища. Битый фраер (теперь он по праву приобрел этот титул!) принялся было давить на Шпалу с целью вернуть реквизированный инвентарь, но получил пинка в ягодицу и вынужден был ретироваться, забрав заодно с поля боя раненого своего собрата. На время в вагоне воцарилось спокойствие. Однако через час блатной очухался настолько, что оказался в состоянии привалить с товарищем к Витьке на разборки. Дело, в основном, касалось трофейной выкидухи. Блатной говорил, что она дорога ему как память о Магадане, где он отбывал срок и требовал от Витьки возврата реликвии. Вещь Шпале понравилась, и он не снизошел до просьб парламентера. Тогда Блатной принялся его стращать тем, что, де, при выходе в Саратове