Секретарша тем временем отчаянно строила ментам глазки.
Приговор был невероятным! Витьке показалось, что он ослышался, и Шпала переспросил у Зила:
— Сколько?
— Тебе — три условно, мне — два химии! — улыбаясь, сообщил подельник. — Очумел, что ли, от радости?
Очумеешь! Это избавляло Шпалу от необходимости вспарывать менту или Козырю живот, и, самое главное, тянуть за это долгий червонец сроку. Ему подарили новую жизнь! Зил и сам очумел от радости: два химии — это вам не три зоны!
— Освободить из зала суда!
Гроздев выходил, все еще не веря в реальность происходящего. А может это просто хитрая уловка, чтобы он не сбежал? Вот сейчас менты неожиданно его схватят, закрутят руки за спину, и тогда — прощай, побег! Шпала выбирался из храма суда боком, давя косяка на отставшую охрану: как только менты надумают его хапнуть, Витька драпанет. Но охранники на Шпалу внимания упорно не обращали, провели мимо Зила, утрамбовались все в автозак. Витька остался стоять на крыльце. Заурчал мотор и воронок начал выруливать на асфальт. Один из милиционеров помахал Шпале рукой:
— Пока, Витек, иди домой, пельмени кушай!
Теперь Шпала поверил. Он вытряхнул из рукава заготовленную ложку и поводил ей из стороны в сторону, предъявляя менту заточенный край и бросил в кусты:
— Пока, начальник, живи!
Окружающие, наблюдая эту сцену, вряд ли что из нее поняли. Но милиционер-то уяснил, для кого предназначалась эта снасть, лицо его мгновенно изменилось. Воронок скрылся, оставив в воздухе облачко сизого дыма, а оно — лицо — все стояло у Витьки перед глазами «ну, прямо, как живое» и от этого ему стало вдруг невыносимо смешно. Повиснув на перилах, Шпала захохотал без удержу, взахлеб. Он хохотал и не мог остановиться. Интересно, как этому менту сегодня — полезет кусок в глотку или нет? Витьке не было никакого дела до лупящихся на него во все глаза знакомых и незнакомых окружающих. Плевать Шпала хотел на то, что о нем подумают или скажут. Ему хорошо сейчас! И расслабившись, наконец, впервые за месяцы заключения, отдавшись целиком во власть этого чувства, Гроздев упал, покатился по крыльцу, заливаясь смехом. У всей этой, обступившей его кружком, публики такие глупые рожи. Они не могут понять, почему Витьке так весело.
Кретины! Кто-то кому-то шепчет, что Витьке, наверно, дурно, что надо водички принести… Ну, умора! Да это вам, идиотам, на свете жить дурно, что вы в ней видели, чтобы уметь ее ценить! Вон уже ведро тащат. Ага, поливать начали, ну совсем благодать! Где же это Ларочка, где ее аппетитная мордашка? А-а, вот ты, солнышко. Ну, теперь от меня не уйдешь! Да, товарищи, славный подарочек вам сегодня преподнесла власть: Витьку Гроздева выпустили на свободу. Ну, что же вы такие скучные, али не рады?