Конечно, смешно рядовому оператору давать советы тому же Фатееву. Но слова иностранца не выходили из головы. Да и осталось-то их, факелов, всего несколько штук. Десятки погасили, как рассказывают, в последние годы. Она как бы между прочим поинтересовалась у мастера Тимофеева, сколько газа сгорает за сутки. Услышав, сказала тихонько: «Мама!.. Сто пятьдесят тысяч кубометров».
Было в ее мыслях и поступках что-то детское, стихийное. Генка — тот попросту поднял ее на смех: «Хохмачка! Если брать в общем масштабе производства и соотнести все это с имеющимися факелами, то получится бесконечно малая дробь». Любка отмахнулась от него и подалась к Сергею. Тот внимательно выслушал ее и улыбнулся.
— Реплика немца покою не дает? — и продолжал, уже серьезно:
— Во-первых, надо подумать, куда газ девать будем. Не выпускать же его живьем в атмосферу. Газокомпрессорный цех не берет, и так, мол, перегружены. Да если бы и согласились качать, где мы возьмем трубы? Линию же тянуть надо. У них зимой снега не выпросишь. Гвоздарев — это, брат ты мой, такой еще гусь…
…Никогда бы не подумала Любка, что способна твердить одно и то же в течение двух часов. Начальник газокомпрессорного цеха Гвоздарев, моложавый брюнет в кожаном реглане, вначале приятно улыбался, сочувственно поддакивал, сокрушался и… отказал.
(Ох и противная, оказывается, у него улыбка! Как чечевица!)
— Милая девушка, несмотря на весь трагизм положения, в котором очутился прославленный и глубокочтимый мной первый промысел, ничем помочь не могу. Ничем!
— У вас есть старый компрессор, — выпалила Любка.
Аккуратная скобочка брови начальника полезла верх.
— Ин-те-рес-но! А я ничего не знаю!
— Он стоит у вас в пристрое гаража, — нанесла Любка еще один удар.
— Впервые слышу! — Губы собеседника приняли форму сердечка.
(Господи, чего он кривляется!)
— Наплавить два подшипника, сменить шестерню в редукторе, опрессовать систему смазки — и можно пускать в эксплуатацию, — не моргнув, доложила девушка.
Это был полный нокаут.
— Милая девушка, считать чужие деньги — признак невоспитанности.
— Ваша прямая обязанность — собирать газ, — официально произнесла Любка. — А что касается денег, то в карманах ваших рыться не собираюсь.
— До свиданья, очаровательная, мне некогда, — протянул Гвоздарев. — Дерзайте… У себя на промысле. Мы уж как-нибудь сами.
Любка покинула кабинет.
Говоря правду, она сама не надеялась, что ее предложение вызовет взрыв энтузиазма. Любка отлично сознавала, что с утилизацией газа дело в общем и так обстоит неплохо, но именно поэтому следовало погасить «незаконнорожденные» факелы. Насовсем, чтобы не бросались так резко в глаза. Добытчики же рассуждали примерно так: где три, там и четыре факела, невелика беда. Вопреки опасениям, комскомитет поддержал и вынес этот вопрос на собрание. Было решено поручить всю работу Сафинской бригаде, помочь достать в первую очередь трубы.