Начальник управления снова принял излюбленную позу — выбросил сжатые кулаки на стол и устремил на них взгляд.
— Нового ты мне ничего не сказал, Сергей. Конспективное изложение этого я уже слышал на совещании… Сбитякова наказали? Только по партийной? Мало. Еще такой случай — под суд отдам. Предвижу вопрос: чем я могу тебе помочь? Могу сказать, что в принципе я «за». Но такое не решается с кондачка. В ближайшее время соберем технический совет и поговорим конкретно. Придется пока чуточку погодить. Что бы там ни было, ход делу дадим. В приказном порядке я не буду внедрять гарантийный паспорт, сам понимаешь, что в нефтедобыче почти невозможно внедрить жесткий заводской распорядок. Не та специфика. Теперь о Фатееве. Он прекрасный, блестящий инженер. Он, брат, всю Бавлинскую свиту чуть ли не руками перещупал. Про таких говорят: «дай ему стаканчик добытой жидкости — определит: из какой скважины». На Фатеевых мы месторождение подняли на ноги. Но… как тебе сказать… Алексей стареет, что ли. Как руководитель. Мы бьемся за каждую тонну нефти, со слезами ее выдираем, а он живет, как десять лет назад, когда девон мешками таскали. Фонтанные скважины доводит до того, что дебит падает до 50 килограммов. Позор! Воду даете. Сколько раз вдалбливали ему: осваивай загодя мощные погружные насосы. Отмахивается: у меня, мол, 60 процентов всего фонда скважин — фонтанные. А что будет делать через год — два? Локти кусать? Приказал ему несколько скважин перевести на нагнетание — ухом не ведет. Электрогруппа работает спустя рукава, тут и твоя вина, Сергей, ты старший группы по новой технике. Скажу больше — метили его на должность главного инженера ко мне. А теперь сомневаемся. Крепко сомневаемся. Ладно. Не хотел раньше времени… — Азаматов полез в тумбу стола и достал оттуда папку. — Тут кое-какие соображения по ремонту с гарантией. Посмотри.
У Сергея благодарно вспыхнули глаза.
— И не горячись никогда, — ворчливо посоветовал Азаматов. И, как бы утверждая совет, легонько ударил попеременно кулаками по столу. — Ты начальник крупнейшего участка, к тому же, самый молодой, кажется. — Он улыбнулся. — Время эмоций уходит. Наступила эпоха цыганского, что ли, недоверия к фразе. Трезвый, обоснованный расчет во всем. Доказательность во всем. Только не такие, какими ты пользуешься. Мордобой — не всегда убедительный аргумент.
— Свинье — по-свински…
— Брось ты крепкие формулировки! И усвой-ка ты, брат, вот еще что: не разбрасывайся! Что же получается? И раздельной эксплуатацией пластов занимаешься, и в автоматику влезаешь, и в механическую службу свой нос суешь. Всеядным хочешь быть? — Он внезапно рассмеялся, дробно, вкусно, будто шарикоподшипник рассыпал.