— Где?
— В пятнадцати метрах от стыка с нами.
Зимин подошел к стене, где висела прикрытая шторой схема участка заставы, нетерпеливо отдернул штору в сторону и некоторое время, все мрачнея и мрачнея, смотрел на схему.
— Уж очень ты довольный, Сергей. — Петр Андреевич вздохнул: — Чует мое сердце, нет у нас с тобой повода даже для маленькой радости.
Бабкин насупился:
— Потому, что не наш наряд задержал преступника?
Петр Андреевич отвернулся к схеме, помолчал и сказал терпеливым учительским голосом:
— Нет, Сережа, соседу я не завидую. Тут не зависть, тут другое: убежден, что именно наш наряд должен был прихватить этого волосатика.
— Наш наряд? — удивился Бабкин.
— Именно — наш. Похоже, что Киселев с напарником чем-то обнаружили себя и спугнули нарушителя. Они спят сейчас? Будить не надо. Давай-ка сходим на место, где был наш наряд. Прихватим инструктора с собакой, проработаем след нарушителя… А чего ты, собственно, удивляешься? Зачем, дескать, все это? Конечно, можно и подождать, когда закончат допрос нарушителя, и тогда многое прояснится. А можно и самим по горячим следам кое-что установить и кое-какие выводы сделать для пользы дела. Мне, к примеру, очень важно знать, чего это вдруг Казаченко подался к соседу? Там, как ты должен помнить, очень неприятная болотинка. Только специально подготовленный и отлично натренированный человек мог выбрать для прорыва такое место. Казаченко к такому числу явно не относится. Кто-то спугнул его у нас. Не лось, конечно, и не барсук. А кто? И как?
Бабкин озадаченно поскреб в затылке:
— Действительно…
Не первый год знал он Зимина, и только по молодости своей мог подумать, что хмурился начальник заставы из-за того, что не наша, а соседняя застава задержала нарушителя. И как это не пришло ему в голову поразмыслить над фактом, вроде бы второстепенным: почему метнулся Казаченко на соседний участок? А поразмыслив, обязательно пришел бы к этим зиминским вопросам, коротким и хлестким: «А кто? И как?» — кто спугнул и как спугнул нарушителя…
Только теперь стал доходить до сознания Бабкина истинный смысл слов, которые сказал вчера Петр Андреевич: «Самостоятельности тоже надо учиться, я ведь не всю жизнь буду рядом с тобой». И вот этому надо учиться — зиминскому умению оценивать не такие уж значительные на первый взгляд факты. Мало знать, надо еще уметь руководствоваться этой простой и старой пограничной истиной: на границе все важно, на границе нет пустяков.
Нет на границе и природы как таковой. Есть командные высоты и водные рубежи, есть скрытые и открытые подступы, удобные и неудобные позиции, ровная или пересеченная местность… Тыловой, да и приграничный, участок зиминской заставы представлял из себя резко пересеченную местность — невысокие скалистые сопки, поросшие хвойным лесом, чередовались с лощинами и полянами, небольшими озерами и болотами. С точки зрения охраны, участок был трудным. Если же смотреть на него глазами дачника или туриста, то красоты он был редкостной. В изобилии росли здесь грибы и ягоды. Зимин красоты не замечал и частенько поругивал свой участок: уж очень много на нем скрытых подступов к границе!