— Вот кто действительно нам помог!
Командир дивизии понял эти слова как упрек себе. Худой, сутуловатый, он ссутулился еще больше. На левой щеке у него была шишка величиной с орех, она подрагивала. Тонкие длинные пальцы нервно барабанили по колену.
В комнату вошел генерал Снегов. Все встали.
— Садитесь, товарищи.
Он прошел к столу вместе с начальником штаба и комиссаром, взял у адъютанта молоток и гвозди и начал неторопливо развешивать на стене карту. Орленко внимательно наблюдал за ним. Казалось, этот человек единственный из присутствующих, который остался, по крайней мере внешне, таким же, каким был всегда: чисто выбритым, подтянутым, аккуратным. Секретарь горкома знал его не очень хорошо: штаб корпуса перевели в Перемышль всего каких-нибудь два месяца назад. Говорили, что комкор вежлив, но суховат и слишком уж невозмутим. Но сейчас эта невозмутимость генерала действовала успокаивающе.
— Приготовьте свои карты, — сказал он. — Прошу доложить обстановку. Товарищ Тарутин, начнем с вас.
Начальник погранотряда встал. Генерал слушал его, не перебивая, и лишь изредка кивал начальнику штаба, чтобы тот отмечал данные на карте. Тарутин говорил четко, короткими рублеными фразами:
— Противник впервые прорвался на флангах городской заставы: севернее водокачки и в районе парка… Прикрывающих сил не было: всех пришлось послать на защиту границы… К 12.00 противник овладел мостом и вскоре занял центр города… Под угрозой окружения я дал приказ об отходе… На левом фланге, у села Пралковцы, был временно организован новый рубеж с целью оттянуть силы противника и помочь отходу основной группы, а также эвакуации раненых… В настоящее время положение следующее. Заставы 1-й комендатуры (крайний северный фланг) смяты немецкими танками, сведений о ней нет… 2-я комендатура после упорной обороны и ряда контратак тоже отошла и закрепилась на рубеже, примерно в 10—12 километрах от границы… 3-я комендатура, обратив в бегство два вражеских батальона — обычной пехоты и войск СС, тоже под угрозой окружения с флангов несколько оттянулась назад… 4-я комендатура капитана Дьячкова, как я уже докладывал, вместе с отрядом городского ополчения до полудня обороняла город, а затем по моему приказу отошла, имея в своем составе подразделения обслуживания и часть штаба погранотряда… На участке 5-й комендатуры противник активности не проявлял… Таким образом, погранотряд имеет сейчас четыре комендатуры… Точных сведений о потерях еще нет, но полагаю, что в строю не меньше двух третей личного состава… Жалею, что мой заместитель по политчасти в отпуске… Однако моральное состояние бойцов и командиров хорошее, к дальнейшему бою готовы.