Вскоре я нашел ответ на еще один свой вопрос.
В книге о пограничниках, которую дал мне Патарыкин, был очерк «На холмах Перемышля», написанный писателем Владимиром Беляевым. В этом очерке говорилось и о Патарыкине, и об Орленко, и о Поливоде… И дважды мелькало упоминание о каком-то безымянном «генерал-майоре регулярных войск», которого автор представляет читателю как «общевойскового начальника».
Меня заинтересовало: кто этот генерал? Вероятно, Снегов?.. И вот я ищу писателя. Но это легче сделать: у нас есть общие знакомые, общие друзья. Один из них, прогуливаясь вместе со мной в вестибюле Московского дома литераторов, показывает мне на высокого красивого мужчину с пышной седоватой шевелюрой и блестящими, как у юноши, глазами.
Подхожу. Знакомлюсь. Мы садимся за столик.
Да, он писал о Перемышле и, возможно, будет писать еще, но не теперь: сейчас он работает над большим романом, а потому готов приветствовать каждого, кто хочет рассказать об этой героической обороне.
— Огромная тема! А главное — почти нетронутая! — возбужденно говорит Беляев. — С какой стороны ни подойди к ней, она везде сверкает.
Мы чокаемся, выпиваем по рюмке.
— Владимир Павлович, — спрашиваю я, — какого генерала вы имели в виду?
— Как какого? Командира девяносто девятой дивизии!
— Но командиров было два. И оба полковники.
— Не может быть!
— Нет, может.
Я достаю из портфеля журнал со статьей Ю. К. Стрижкова, показываю:
«Боем руководил командир дивизии полковник Н. И. Дементьев, а после тяжелого ранения — его заместитель полковник П. П. Опякин».
Владимир Павлович дважды перечитывает строчку, удивленно пожимает плечами.
— Странно… Откуда он взял эти сведения, ваш историк? Насколько мне известно, девяносто девятой командовал этот… генерал-майор Власов.
Теперь уже я удивляюсь.
— Какой Власов?
— Тот самый. Будущий предатель. Вообще в свое время мне сказали: эту дивизию лучше не упоминать. — И, хитро прищурившись, спрашивает: — А в «Историю Великой Отечественной войны» вы не заглядывали?
— Нет.
— Вот то-то! А это самый капитальный труд! «Вы не читали «Гамбургскую драматургию»?»
Он смеется, пытаясь успокоить меня шуткой.
— Не огорчайся, пей! За то, чтобы я ошибся…
На другой день я иду в библиотеку.
Библиотекарша кладет передо мной шесть толстых томов.
— Какой год вас интересует?
— Тысяча девятьсот сорок первый.
— Тогда вот этот.
Я смотрю в географический указатель. «Перемышль. Страница 13».
Раскрываю тринадцатую страницу, читаю:
«Беспримерны мужество и героизм, которые проявили в этих неравных боях советские пограничники. О том, как они сражались в первые часы войны, можно судить хотя бы по действиям 9-й заставы 92-го отряда. На рассвете ударный отряд противника атаковал пограничные наряды этой заставы, находившейся у моста через реку Сан в районе Радымно (18 километров севернее Перемышля), и, захватив мост, окружил их. Личный состав заставы в количестве 40 человек под командованием начальника заставы лейтенанта Н. С. Слюсарева в результате рукопашной схватки отбросил врага с советской территории и занял мост. Затем мост вновь был атакован разведывательным отрядом одной из пехотных дивизий 52-го армейского корпуса 17-й немецкой армии при поддержке 10 танков. Пограничная застава отразила первую атаку пехоты, но была целиком уничтожена прорвавшимися через мост танками».