К подножию горы мы спускались несколько часов. Идти приходилось медленно, потому что лестница, по которой нам пришлось спускаться, была на редкость крута и узка, а плиты под ногами выглядели до крайности ненадежными. Не знаю, почему нельзя было воспользоваться «парадным» входом и войти в город как нормальные люди, Ширра на эту тему предпочел отмолчаться. А я по его вине то и дело оскальзывалась, так и норовя кувырнуться вниз с приличной высоты. Наверное, если бы не эльфы, этот спуск вполне мог закончиться быстрее и намного печальнее, потому что Беллри раза три ловил меня за руку в самый последний момент, а Шиалл однажды вовсе оказался в роли ездового осла, потому что мне «повезло» не только оступиться, но и свалиться прямо ему на шею.
– Осторожнее, – только и сказал он, с трудом балансируя на узкой ступени.
– Извини.
После этого я предпочла передвигаться на полусогнутых, чтобы никого не столкнуть, не спихнуть с обрыв и не покалечиться самой.
Как ни удивительно, это помогло, потому что больше я не оскальзывалась, никого не толкнула, мы все благополучно спустились вниз и даже никого не потеряли по дороге. Правда, за это время солнце успело заползти за соседнюю гору, так что вокруг не только ощутимо похолодало, но и потемнело. А когда мы оказались под сенью гигантских деревьев, чья густая листва практически не пропускала солнечные лучи, то и вовсе почувствовали себя так, словно над нами кто-то раскинул траурную вуаль.
Я невольно поежилась от столь резкого перехода от яркого света к густым сумеркам, но потом оглядела окруживший долину горный массив и запоздало поняла, что иначе тут не бывает – тяжелые черные склоны будто впитывали солнечный свет. И только виднеющиеся на горизонте, покрытые нетающими снегами Летящие пики несколько скрадывали это гнетущие впечатление и давали толику света там, где, казалось бы, должна властвовать беспросветная тьма.
Возможно, когда город был еще жив, на таком контрасте света и тени он выглядел таинственно и красиво. Возможно, его специально расположили так, чтобы усиливать этот эффект. Однако сейчас, когда горы вымерли, а древний город заполонили разросшиеся и одичавшие деревья, это выглядело скорее мрачно, нежели красиво. И даже тот факт, что у листьев имелись тоненькие золотистые прожилки, способные от малейшего проблеска света отбрасывать радужные блики, не вызывал особого восторга.
– Это илларэ – священное дерево эльфов, – глухо уронил Рум, зависнув у меня над головой. – Вернее, его прародитель, чьи семена когда-то были перенесены в эльфийские рощи. Если в новолуние поделиться с ним жизненной силой, оно будет дарить свой свет до следующей луны. А когда таких деревьев собирается достаточно, то весь город будет гореть, будто в золотом огне. Это очень красиво, Трис, когда целая долина ночами светится, как днем. Красиво и неповторимо.