Нет. Позже.
– Тогда вдвоем? Я могу заехать к тебе, привезти что-нибудь на ужин.
Как-нибудь потом.
Я еще не готов.
– Я рада, что ты вернулся. Уж не знаю откуда.
София подбирала слова. Конечно, она испытала шок и отвращение от действий безрассудного брата, но по телефону она не стала выплескивать эмоции.
– В следующий раз, прежде чем исчезнуть, предупреди меня. Или маму.
О’кей.
– Хочешь узнать, на что они собираются потратить свое наследство?
Они означало старший брат и сестры. Это не требовало расшифровки.
– Том «вложит деньги» в «Маккларен инкорпорейтед». Беверли потратит их на ремонт дома, говорит, что «он рассыпается на глазах». Лорен собирается использовать «давно заслуженный отдых» в декабре. А я пока еще не решила.
Молчание.
– А ты что сделаешь с отцовскими деньгами, Вирджил? Раздашь?
Раздам.
А может, себе оставлю.
Жадина, эгоист. Обжора. Вирджил Маккларен, которого никто не знал, и уж тем более отец.
Оставить себе. Хватит с него барахла, приобретенного на распродажах.
Запас художественных принадлежностей. Собственное, несъемное жилье. Своя студия.
Вместо уродливого велика, который не украдет ни один уважающий себя парень, приличный пикап. Хватит уже одалживать автомобиль у других, пора обзавестись собственным.
(Он даже знает один «додж» на продажу, по умеренной цене. То, что надо, для доставки скульптур из металлолома на художественную ярмарку.)
(Сразу захотелось махнуть… куда? На юго-запад. Засушливая пустыня, бескрайнее небо, на фоне которых твоя вина и ты сам превращаются в ничто. Когда?)
А еще вернет давние долги.
(В том числе матери? Нет, она никогда не возьмет у него деньги. Тем более отцовские. Это уже извращение! Зря обидит мать.)
Вдруг до него дошло: деньги, полученные по наследству, облагаются налогом.
Иными словами, он получит сумму существенно меньше указанной в завещании.
Он уже не помнит, когда последний раз платил налоги. Федеральные, штата. А когда временно работал младшим преподавателем в колледже, доход был таким низким, что налог не достигал и пятисот долларов.
Как же Вирджил далек от столь восхваляемого мира реальности!
И тут, словно из ниоткуда, из печного дыма, прилетела мысль: что могло вызвать смерть отца.
Вирджил не всегда мыл руки при входе в больничную палату. Был слишком сосредоточен на отце и своей флейте. С забывчивостью двенадцатилетнего подростка игнорировал санитайзер на стене. В упор не видел. Все эти правила касались других, но не его.
Или думал так: отец у нас такой здоровяк, жизнеспособный, его никакая зараза не возьмет.
Стафилококковая инфекция, так сказали врачи. Вирджил слышал про кишечную палочку. Распространенная бактерия, живущая в почве, особенно на фермах, в навозных кучах. В естественных отходах животных. В канализации. Кусочки такой земли были на подметках его башмаков, сандалий. Ноздри постоянно улавливали запах навоза, который резко усиливался в дождливую погоду, хотя последние коровы с их фермы давно исчезли. В отличие от навозных мух. Здоровому человеку кишечная палочка не страшна, а вот ослабленному организму…