А когда она рассказала об этом матери, та отнеслась с пониманием: Ничего удивительного. Ему надо побыть наедине с отцом.
Она едет по знакомой трассе в исследовательский институт Мемориал-парк.
Вот только недавнее событие делает знакомое незнакомым.
Если раньше окрестности казались привычными, ничем не примечательными, то сейчас на всем лежит печать смерти. Уже никогда эта дорога не станет прежней.
Последний раз она ехала по этой трассе в день исторической лекции Алистера Минса… и в день смерти отца.
Она ехала с упавшим сердцем, после того как обнаружила столько экстренных сообщений в телефоне.
– Ох, папа, как же мне тебя не хватает!
В машине ты можешь вслух говорить сама с собой. Никто не услышит, ни в чем не заподозрит. Никому до тебя нет дела.
Уайти так любил болтать за рулем! Порой отрывал от руля обе руки в эмоциональном порыве.
Для Уайти слово было жестом.
София вспоминает с улыбкой. Она слышит, с какой игривостью, а через секунду серьезностью он рассказывает свою очередную байку, и по спине пробегают мурашки.
Она испытывает сильный импульс: развернуться и поехать на Олд-Фарм-роуд.
Мать – предмет ее забот. Она заменяет ей детей, мужа.
Хотелось ли ей подражать Джессалин? Стать ею?
У родителей была высшая любовь. Идеальный брак. Такое попробуй повтори.
Как это прекрасно – жить для других. Растворяться в других. Софию немного пугает то, как она боготворит мать.
Выживание – главный инстинкт любого существа. Но главный инстинкт матери – защита близких.
София хочет однажды обзавестись детьми, как Джессалин.
Но насколько она этого хочет?
Какое-то время лучше побудет любящей и заботливой дочерью.
Планы матери разобрать одежду и обувь Уайти и передать в Армию спасения вызывают у Софии улыбку.
Ей потребуется помощь. Уайти был известен тем, что не выбрасывал старую обувку… вдруг когда-нибудь пригодится?
Старая обувь вроде старых друзей. Ее в урну не выбросишь.
Джессалин уточняла: Ты хочешь сказать, что старых друзей нельзя выбрасывать в урну? И Уайти отвечал: Да уж.
Чем ужасна смерть: все осталось в прошлом.
Шутки. Смешки. Уайти…
Если Джессалин станет одна разбирать вещи, этому не будет конца.
София попросит разрешения забрать несколько отцовских галстуков. Особенно милых ее сердцу (сама ему дарила). Может, когда-нибудь отдаст их мужчине, которого полюбит.
София? Это Алистер. Хотел узнать, как ваши дела.
Первое желание – ему перезвонить. Но никак не может набраться смелости. Почему? Почему?
Позвоните и расскажите, все ли у вас в порядке. Пожалуйста.
Голос незнакомца, завораживающий. Снова и снова она проигрывает телефонную запись. Так и не позвонила.