— Шурик, — забежал опять вперед Ромка, — а за мясо можно? За баранину?
Шурик подумал, посмотрел на Славку и согласился.
— За баранину можно, за сырую. Но лучше курицу. Пошли, Славик!
Большой подвал был перегорожен дощатыми стенками на узкие клетушки-сараи. Когда-то в них лежали дрова, но потом в доме устроили паровое отопление и сараи опустели. Некоторые так и остались с дверями, открытыми настежь. Оттуда пахло грибами и кошками.
Сарай Ореховых всё еще был заперт на замок. Шурик повозился с ключом, и дверь открылась. Из маленького оконца, пробитого под самым потолком, просачивался синеватый, сумеречный свет. В сарае валялись старые, давно отслужившие вещи: чемодан без ручки и с облезлыми боками, салазки с заржавевшими полозьями, ломаные корзины и ящики. Ноги ступали по толстому слою опилок, перемешанных с песком и трухлявыми щепками.
— Давай знаешь что сделаем, — сказал Шурик, — устроим цирк. Посредине пусть будет пустое место — арена. А вокруг устроим кресла. А клетка будет стоять посредине. Все будут сидеть вокруг и смотреть.
Славик одобрил эту идею. Ребята горячо взялись за дело. Они очистили арену от хлама и вокруг нее поставили чемодан, ящики, корзины. Получились отличные места для зрителей. Клетка с лисой стояла в центре.
— Ты будешь стоять у дверей и пропускать всех, кто принесет ей чего-нибудь поесть. Остальных гони в шею, — приказывал Шурик. — Потом я буду ее показывать.
Первым пришел Ромка из четырнадцатой квартиры. Он принес добрый кусок баранины с розовыми косточками и получил почетное место на чемодане. За ним прибежали две сестренки-толстушки Нинка и Тамарка, очень любопытные и пронырливые девчонки, без которых не обходилось ни одно происшествие во дворе. Славка не хотел их пропускать, потому что они на двоих принесли одну желтую, ссохшуюся утиную лапку.
— Кушайте сами, — сказал Славка, возвращая им лапку.
Но сестренки подняли такой визг, что Шурик махнул рукой:
— Ладно, Славик, пусти, а то от ихнего крика лиса взбесится. Пусть стоят на галерке.
Девочки послушно стали за Ромкиной спиной и притихли.
Потом образовалась целая очередь. Чего только не натащили нетерпеливые зрители! Славику протягивали обглоданные куриные косточки, пирожки с печенкой, раздвоенное поросячье копытце. Какой-то малыш принес горсть сырого фарша и целую котлету, успевшую поджариться с одной стороны. Даже Пузырь сунул Славику что-то похожее на огрызок старой калоши и сказал, что это коровье ухо, — самая любимая лисья еда. Пришлось пустить и его. Вскоре все места были заполнены.
Шурик стоял посреди арены с гордым видом укротителя зверей.