— А я в институте училась, на второй курс перешла, — сообщила Оля о себе. — Я не ленинградка, я — с Урала, но мне и в Ленинграде хорошо. Правда, хорошо. Сейчас, конечно, трудно. Но потом опять будет везде хорошо. И родители твои, Толя, найдутся, их партизаны выручат, вот вспомнишь мое слово.
Говорила она так, как будто сама командовала партизанами. Ей было тяжело шагать в чьих-то большущих растоптанных валенках. Мешала и полевая сумка, болтавшаяся на длинном ремне. Но лицо ее и на морозе всё так же светилось само по себе.
Взвод разместился в одном из многих опустевших зданий Выборгской стороны. В больших промерзших комнатах первого этажа еще стояли чертежные столы и валялись рулоны ненужных бумаг — наследие эвакуировавшегося конструкторского бюро.
Командир взвода Игорев, пожилой человек в синей милицейской шинели и в старательно начищенных сапогах встретил пополнение с приветливой деловитостью, усадил вокруг стола, стоявшего особняком в углу, достал толстую клеенчатую тетрадь и расставил по графам имена, фамилии, даты рождения.
— Поздравляю вас со вступлением в первый Ленинградский комсомольский полк.
Перед тем как произнести эти слова, он встал, и ребята встали.
— Теперь вы бойцы комсомольского полка. Будете выполнять боевые задачи, которые поставит перед вами командование. На сегодня у нас одна задача — отеплить две комнаты и приспособить их для нормального общежития.
Игорев неторопливо полистал тетрадь, закрыл ее, и было видно, что он приступает к щекотливому месту своей речи.
— Понимаете, товарищи бойцы, полк наш особый… В Ленфронт не входит и в штатах милиции не предусмотрен. Есть решение Обкома и всё. Поэтому насчет снабжения у нас пока худо. Всё будем добывать сами. Я с соседними заводами договорился, кое-что они нам подбросят, но не достаточно. Одеял, простыней пока, конечно, нет. Насчет обмундирования. Форма у вас будет простая — ватник, ватные штаны, ушанки, но их тоже еще нужно раздобыть… Карточки сдайте бойцу Никитиной. Нас прикрепили к столовой, ходить будем организованно. Работают у нас сейчас две группы, одна по отоплению — ломает сараи во дворе, другая по снабжению — ищет койки, матрацы… И вы тоже поскорее включайтесь.
— Есть, товарищ командир взвода, — шутливо козырнул Федоров, — пойдем крушить сараи, — отеплять так отеплять.
Игорев строго сузил глаза.
— Вот что еще. Дисциплина у нас будет воинская, строгая, и требовать буду всё по форме, чтобы не было таких приветствий, — он карикатурно изобразил жест Федорова. — И в общежитии будет воинский порядок, — насчет заправочки, личной гигиены, — буду требовать. Можете идти.