Кампьен дотронулся до рукава Люка, и оба поспешили пройти на заднюю половину сквозь туннель, образованный горами коробок и заканчивающийся в полной тьме наполовину застекленной дверью, — надо было поскорее освободить поле деятельности для вновь прибывших. Ударом ноги Лагг распахнул дверь и провозгласил:
— Вот как он жил. Что это была за жизнь, а? С утра до ночи со своими склянками, — с этими словами он обвел комнату пухлой рукой, приглашая Кампьена самого убедиться в беспросветности жизни бедняги аптекаря. Комната напоминала лабораторию алхимика, созданную театральным бутафором; единственным признаком человеческого жилья была узкая кровать в углу. Все остальное пространство было заставлено бутылями, бутылками, пузырьками, кастрюлями, чайниками, в беспорядке громоздившимися на простых викторианских столах и стульях.
— Ничего нет удивительного, что его приятельницы долго здесь не задерживались, — осуждающе произнес мистер Лагг. — Даже для Беллы это оказалось уж слишком. Сюда не пойдем. Это кухня, в ней тот же бедлам. В доме только одна интересная комната, на втором этаже. У нас есть, наверное, несколько минут? А то ведь эти слоны сейчас поднимутся и затопчут все следы.
— Очень верное замечание, — согласился Кампьен, пересек комнатушку и увидел в открытую дверь темную лестницу.
— Я обошел весь дом — есть каморки, куда годами ни одна душа не заглядывала. — Лагг поднимался по лестнице отдуваясь, но чувствовал себя на седьмом небе. — На самом верху нежилая, совсем пустая комната, а на этом этаже, — сказал он, останавливаясь на второй площадке, — во-первых, что-то вроде спальни, настоящий рассадник моли. А во-вторых, еще одна комната. Я буду не я, если она вам не приглянется.
Лагг пошел первым через площадку и распахнул настежь левую дверь. Внутри было абсолютно темно, но он нащупал выключатель, и неожиданно яркий свет от единственной лампы, свисавшей с потолка, затопил комнату. Это было длинное узкое помещение с одним окном, наглухо забранным досками, и почти пустое. Кампьен огляделся: пол голый, вдоль дальней стены длинный стол, сбоку старое плетеное кресло, на котором несколько диванных подушек, и больше ничего, кроме двух простых стульев. Они стояли посреди комнаты на некотором расстоянии друг против друга.
Кампьен еще раз огляделся.
— Да, это кое о чем говорит.
— О чем же? Может, думаете, это веселый отельчик? — спросил Лагг, не скрывая сарказма. — Две подружки, сидя на стульях, играют в веревочку на пальцах, а парень развалился на подушках в плетеном кресле и любуется ими.