»!):
— Вот здесь блаженный Колокотраки — ну тот, который на набережной монумент возвел, как его кличут… «Свиньи опять недовольны», во! Этот не дорезанный свиньями…
— Как раз дорезанный, — буркнул Рамон.
— Неважно — так вот он тут собирался парк разбить, прикидываете!
— А что, оригинально, — проорал кто-то сзади.
— Оригинально! Не просто парк, а чтоб на диких кабанов с вертолета охотиться! Ему за какие-то заслуги Орден мини-вертолет подарил — и он, говорят, даже в недостроенном охотился, если ехать далеко влом было, а грусть-тоска замучила! Специально на этот случай загон особо диких и злющих держал!
— Уж не здесь ли его…
— Ась?
— Уж не здесь ли его секач и пырнул, говорю! — отплёвываясь от водяных струй, прокричал, как теперь разглядели, плотный обрюзглощёкий мужик средних лет в облепившем тело мокром спортивном костюме. Дождь с удовольствием наводил блеск на его залысины.
— Да кто ж его знает… — отозвался другой, тощий и очкастый, но одетый так же. — Может, и секач, а может, сам сослепу на топор лучшего друга напоролся — поди, в такую же грозу охотился!
Сразу привычно загалдели — видно, целая компания подобралась:
— Гляди, Никодем, слетишь в академ!
— Протри очки, а то пойдешь на стручки!
— Без ума не смехай — заглянет полдухай!
— Да, красиво Орден рисует на морде!
«Вот мы кто, — автоматически отметил Рамон, хоть и сам не испытывал особой любви к Полиции Духа, — фольклорные персонажи, герои пословиц и поговорок…». Но тут впереди, в перекрученной мгле, что-то зашевелилось, заскребло безразмерными когтями, продрало ими плотный брезент ливня, зачиркало сотней спичек на ветру, зашипело, засверкало тысячеглазым переливом, как чешуя пробудившегося дракона, с металлическим лязгом и стоном полезли куда-то вверх и в стороны какие-то мокро-блестящие громадно-немыслимые сочленения, одновременно локти, плечи и крылья, с нечеловеческой сноровкой провернулись чудовищные шарнирные лапы — и пушечно грянуло изо всех развёрстых пастей сразу, и взметнулось, разрывая тучи, рисуя в них бездонные пропасти и световые гроты, громоздя фантастические купола и тут же ниспадая отовсюду рокочущими водопадами! И восторженный рев тысяч глоток заглушил ответный салют грома!
«Ты пунктуален, радужноклыкий…» — последняя мысль тихо погасла в усталом сознании сенсолётчика, и больше он уже ни на что не обращал внимания…
А позже, когда засыпал в сухой теплой постели, отогревшись изрядной дозой имбирного грога, бывшее и небывшее стали медленными прозрачными струями перемешиваться в одну сказочно-сонную микстуру, настоянную на плавных изгибах водорослей, и постепенно стало совсем хорошо и заоблачно.