С восхода идёт тёмнокожая тьма.
Высечен город предсмертным закатом.
Я бы давно это сделал — но рядом
Роется пес в зиккуратах дерьма.
А над кристаллом гранатовой лужи
Друг темнокожий, смущён и сконфужен,
Видит себя и не знает, что хуже
От белозубой догадки ума.
С запада прет тёмнокожая тьма.
Хвост её в дымной теряется сини.
Если её мы так долго просили,
Я бы давно это сделал, мама…
Поздний ребенок ножом в апельсине
Вырезал дно — и, подобно трясине,
Втянуты орды грызей и косилен,
Опустошающих закрома.
С севера — да, тёмнокожая тьма.
С севера, слышишь, гудят плотогоны.
Гнутся под ветром орлы и погоны.
Катится пес в зиккуратах дерьма.
Катится, ноги сломав, жеребёнок.
Взвизгнув, разделась и роща сама.
Где ты, родная? …лишь свист перепонок,
И телефонная трубка нема.
С юга летит тёмнокожая тьма.
Мечемся, бьёмся в осколки наречий.
Улицы гаснут, кончается вечер,
Нет перевода, подстрочник тюрьма…
Где перейти это бедствие речи!
Спрятаться от бесноватой картечи!
С демонского — на человечий!
С режущего — на обнима