— Изложите свою просьбу, барон.
И вздрогнувший Рамон излагает во внимательную пустоту и тьму (борясь с желанием сделать шаг назад, чтобы не замочить ноги затихающей пеной слов Ареты):
— Господин, я близок к разгадке многих тайн прачелов. Мне нужен доступ…
— К чему именно, барон?
— Я не знаю точно…
— Самонадеянность. И гордыня. И упорные попытки («Пытки… пытки…» — в смертной тоске перекатывается вокруг.)… Зачем?
— Это могло бы помочь нам в войне…
— В войне? А с кем мы воюем, барон? Кто наш враг — ведь у нас ОДИН враг?
— Создания Танатодрома, господин. И наше невежество, мешающее побеждать или хотя бы понять самих себя…
— ВАШЕ невежество, барон, ВАШЕ. Магистры знают все, что им нужно знать — иначе они не были бы Магистрами. Но помните ли Вы СВОЕ предназначение, барон?
— Я… не совсем понимаю Вас, Господин…
— Да, мы используем достижения прачелов — артиллерию, бронетехнику, авиацию, промышленные технологии и прочее. Однако я повторяю вопрос — с КЕМ мы воюем? КТО наш враг? (Всё тяжелее накатываются валуны слов Ареты, всё громче завывают в ответ своды, всё резче прыгают свечные огни.)
— Переменцы, Тюльпаны, Медузы, Гидра…
— Разве переменцы и тюльпаны разрушили могучие города — ВСЕ города! — испарили полноводные реки и озера, застлали небеса раскалённой тьмой и отравили сам воздух Невидимой Смертью?! Разве дождь змей и лягушек, извергнутый Гидрой, стёр с лица Земли великую цивилизацию, изуродовал священный лик планеты?! Разве Танатодром исторгал из страждущего тела человечества кровавые реки в Чёрные столетия хаоса и мятежей, пока Орден — НАШ с ВАМИ орден, барон! — не положил этому конец?!
— Но ведь мы не знаем точно, когда и как все произошло…
— Мы знаем РЕЗУЛЬТАТ, барон! Мы сами и есть РЕЗУЛЬТАТ — и страшная цена заплачена за тот цветущий оазис в пустынях Смерти и Безумия, который простолюдины зовут Миром и который МЫ с ВАМИ защищаем! Разве Вы забыли присягу, барон… (Теперь голос Ареты шелестит, как обессилевшая у ног, всосанная прибрежной галькой, увлекающая прочь своё иссыхающее тело волна.) Мы с Вами, каждый в свой час, проходили Лабиринт, охотились на Охотника, поднимались на Башню Одиночества, чтобы провести ночь, охраняя Остров Мёртвых. Мы соединили свою душу с пеноморфом и, как древние камикадзе, в свой час совершили Дальний Полет, приняв ужас, боль и бессмертную смерть Танатодрома. Мы ЗНАЕМ, каков мир на самом деле — и пока остатки человечества уцепились за последний клочок пригодной земли, мы, солдаты Духа, на границах жизни смотрим в лицо Судьбе…
— Господин, разве можно понять настоящее, не зная прошлого? Ведь даже прачеловские географические карты, которые мы иногда видим в фильмах, совсем непохожи на наш Омир. А между тем священная Книга Вещей…