, чем ты успеешь задуматься! Вот ты не веришь в эту чушь — но кто вопил не далее как в четверг: «Мамой клянусь, на сей раз это точно проделки Ийткулака! Чисто его почерк…»
— Ну-у… я так прикинул из соображений занимательности, не более!
— А какая разница? Тебе же бросили кость — и ты её слопал неважно по каким мотивам! Враг-авантюрист — очень занимательная фигура, вот она и заняла твое сознание, помешав задуматься над другими вариантами. Вездесущий, хитроумный и беспредельно подлый враг, способный обернуться кем угодно, — такой резиновый символ, мой дорогой инжировед, понравился даже тебе, а благодаря твоим байкам он будет дополнительно растиражирован!
— То есть мне просто подсовывают карту…
— И её значение. Сегодня валет бьет даму, завтра он слабее двойки. У политика все карты краплёные.
— Но ведь тогда и Орден…
— Орден зажат железными уставами и кодексами чести, у Ордена есть противоядия, невозможные для Омира… Конечно, люди как люди, ты сам видел — но мы играем по гораздо более жёстким правилам, а это всегда честнее. Нам, Пончо, приходится быть честнее, нравится это или нет.
— И что — кто-то ответит за мясорубку на набережной?
— Обязательно. И между прочим, если не вмешается сама Леди-Министр, разбираться будет малосимпатичная нам обоим Маркиза Аврора Гийотен, и ей, Пончо, придется с этим жёстко и справедливо разобраться. Думаю, чинуши со своих постов посыплются, как перезрелые груши, а кое-кто по представлению Маркизы увидит и небо в клеточку… Например, тот, кто снабдил Факина запрещённой горючей смесью и, вероятно, выдал какое-то разрешение; тот, кто экипировал шифастов и позволил им собраться в такую армию.
— Да-да. Я бы их всех в фонтане утопил, — дёрнулся лицом пофигист, — вместе с их дорогими машинами, каретами и портфелями.
— Всех не надо, работать некому будет… Просто запомни. Власть по природе своей не заинтересована в том, чтобы говорить правду, заниматься критическим или покаянным самобичеванием без выгоды для себя — в пределе она вообще заинтересована в чём-либо только в свете самообоснования и самоукрепления. А говорить она при этом может что угодно… Вот, к примеру, в Зоне Эксперимента — надо бы съездить поглядеть! — тамошний идеолог Трокерен провозгласил, что высшая цель власти — не просто благо народа, а самое лучшее благо, благо с большой буквы и в двойном размере! Короче, Блаблаго.
— Знаю. Я видел огромную растяжку на въезде в Селеноград: «Блаблаго народа — цель на века!» Впечатляет, пока не вдумаешься.
— Вот именно. Власть, Пончо, всегда тянется к абсолюту, мнит себя Сущим, а не преходящим… Сущее — хозяин своих преходящих подданных, а также символов и метафор, и если ты не находишь какой-либо образ власти убедительным — например, эйфориус в качестве эмблемы Наместника кажется тебе двусмысленным, поскольку ты подозреваешь, что речь идёт не о всеобщем кайфе, а только для избранных! — то власть будет либо искать новую эмблему (что маловероятно), либо постарается вложить тебе в голову нужное представление о старой — вспомни предпоследний «Внемль»!