— Пользуясь случаем, коли вы все здесь… Я почти закончил роман — вернее, он почти закончил меня… Осталось одно небольшое путешествие и один финальный эпизод… Не угодно ли вам, друзья мои, послушать избранные главы?
Пончо, конечно, аж подпрыгнул («НЕ УГОДНО? Да мы уже и не надеялись!»), Лактанций и Шизаяц также выразили полное одобрение («И чем раньше, тем лучше»), Алаверды энергично закивал, но Рамон понял, что вопрос относился прежде всего к нему — и, встретив взгляд словомела, просто улыбнулся и кивнул.
На самом деле сегодня они собирались за город — на еженедельное пикник-шоу, посвящённое приближающейся 119-й Олгойской Бэтл-Регате. К некоторой досаде барона, она должна была начаться через две недели, уже за пределами его отпуска, и планировалось гульнуть хотя бы на её красочном преддверии — но… Бывший ученик, а ныне приятель Шизайца, юный отвязный толстосум Буркан Будлан Бугедрил лунной ночью в гонке «на слабо» вдребезги расколошматил о бакен роскошный папин глиссер-амфибию, на котором клятвенно обещался с ветерком домчать всю компанию до Зеркального Плёса и катать там. Хорошо ещё, сам выжил и, загипсованный чуть не до глаз, смог прислать на место встречи, под ту самую широкодремлющую липу в людной горловине Бульвара Рилакс, задыхающегося от волнения и скорости мальчика-посыльного, который и поведал в красках эту жуткую историю.
Случайность, думал барон, пока звучали охи-ахи и сочувственные расспросы, без сомнения, печальная случайность — если, конечно, Буркан и впрямь разбился, а не предпочёл им другую компанию, из знатных собутыльников и хорошеньких уступчивых девушек… Случайность, думал Рамон и после предложения Квазида — однако явно из тех случайностей, что, наглухо закрывая одни ворота, приотворяют другие… Может быть, жизнь устроена и нелепо, но по-своему замечательно-нелепо: равноценна ли случайная мена развесёлого пикник-шоу на читку романа? Это неверно поставленный вопрос. Для того и существуют параллельные возможности и расходящиеся тропки, чтобы не быть равноценными, взаимозаменяемыми. Реализуемое уникально — нереализуемое тоже, словно судьба то феерически раскрывает, то нахально схлопывает у тебя перед носом карточный веер, так что, будь добр, хватай карту, не чинись, и «спасибо» не забудь…
В просторной гостиной Квазида — а Рамон разделял пристрастие хозяина к выходящим на солнечную веранду, да и просто широкоокным маломебельным залам, где на узорчатых танцплощадках светлого паркета, ламината, линолеума, в нагретых полированных ладонях стола или бюро, в преломлённой стёклами-зеркалами-хрусталями, точно освинцованный хлеб времени, харизматически-гранёной вечности на бегу остановленных часов, в нырке за кресло или запрыгнув на угол гардины — везде, везде живёт, играя в поддавки с робким занавесочным ветромраком, беззаботно-таинственная лучезарность, бесстыдная царица-праздница искристо-пыльных хороводов, едва шлёпнешь по какой-нибудь мягкой мебели, — в просторной гостиной Квазида немедленно захотелось отрешиться от суеты и, сыто прижмурясь, нестеснённо развалиться посреди размеренно источающей дремоту залы, рядом с меховыми пуфиками квазидовских кошек, чьи чутко настроенные вибриссы давно отыскали блаженно пульсирующую снирвану в исподволь демонтируемом космосе жизни… А мне? А я?..