Я жду подробностей, но Китинг их не выдает.
– Не понимаю.
– Вопреки моему совету, брат женился на регулярке. Как я и предупреждала, со временем супруга почувствовала, что он не до конца с ней откровенен. Она решила, что муж ей изменяет. – Китинг морщится. – Предчувствие ее не обмануло: Илай скрывал от нее дар. Именно поэтому мы рекомендуем ведьмам и ведьмакам встречаться только с представителями кланов. Но братец считал, что ради любви стоит рискнуть.
– Он сказал ей правду? – Я думаю о Джемме, она любит меня как сестру и хранит тайну. А затем в голове всплывает картинка: ведь Арчер как раз густо покраснел, когда перед поездкой в Бруклин я застукала его, отправляющего эсэмэски Лорен.
Китинг кивает.
– Да, Ханна. Жена пыталась отправить его в психбольницу, пока Илай не продемонстрировал ей, на что способны снадобья. Тогда она обвинила мужа в том, что он манипулировал ею с помощью магии, и сбежала. Совету пришлось вмешаться. И конечно же, мне. – Китинг вздыхает, и вдруг на ее лице проявляется возраст, который она обычно успешно маскирует. Слишком давно терзают ее неприятные воспоминания, а тут еще девчонка напомнила о прошлом. – Илай не хотел, чтобы я стирала память его благоверной, и оказал сопротивление. В ту пору я была младшим агентом, судьбу брата решил Совет.
– Что с ним сделали? – Ответ даже узнавать страшно, но не спросить я не могу.
– То, что должны были сделать. Старейшины лишили женщину памяти, а Илая – дара. Брат – упрямец из упрямцев – дал им отпор. Он сопротивлялся, пока не погиб. – Китинг качает головой. – Тогда мы только добили якобы последних Охотников. Время считалось спокойным.
– Мне очень жаль. – Слова кажутся совершенно неадекватными. Столько наших понесли невосполнимые потери! Китинг потеряла брата, а я – отца. Даже Тори, синеволосая Заклинательница, которая хотела отнять дар у Кровавой Ведьмы, лишилась родителей из-за вражды с семьей Элис. Сколько еще нужно смертей? Когда это закончится?
– История Илая – дело прошлое. – Старейшина Китинг улыбается. У нее звонит мобильный, и она смотрит на номер, который высвечивается на экране. – Извините.
Старейшина выходит из кухни, и Элис перекидывает руку через спинку стула.
– Ума не приложу, что она в тебе видит.
– Разбираться с этим необходимо прямо сейчас? – Тру виски, уже раздраженная ее поведением.
– Может, дело в излишней уверенности в собственной правоте? – продолжает Элис, игнорируя мою реплику. – Она жутко бесит, но, Совету, похоже, нравится. – Элис делает паузу, и я готовлюсь к новым оскорблениям, но теперь в ее словах не чувствуется никакого яда. – Я знаю, каково терять близких, не думай, что у вас двоих на это монополия.