– Кажись, на чердак, – опасливо молвил Кот. Он потер лапой нос и чихнул во весь дух, подняв облако белой пыли.
Раскачав стремянку и проверив тем самым ее на прочность, девушка стала подниматься. За ней Кот в два прыжка одолел путь на чердак. На старых балках виднелись в тусклом свете перстня кипы прелого сена и груды лохмотьев. Кое-где в стену были вбиты деревянные колья, с которых свисали черные сухие связки…
– Не нравится мне здесь, – крался осторожно Кот. – Больно гиблое место. Неизвестное…
– А я думала, ты все знаешь, – подивилась девица, расчищая от мусора лежанку.
– Нет на земле таких существ, чтобы ведали обо всем. – Сказал Баюн, присев позади. – Иначе зачем было бы жить?
– Так что будем делать?
– Переждем здесь, – вздохнул Кот. – Выбора у нас нет – в этой вьюге, не ровен час, потеряемся.
– Как скажешь, – и девица плотнее укуталась в платья.
Кот-Баюн, свернувшись в клубок, устроился рядом и прижал к себе Марну, согревая ее. Кошачья шерсть была мягкой, а девушка так устала, что тут же уснула, позабыв даже про ужин и огонь.
Сон ее был тревожным. То и дело что-то завывало вокруг, скреблось в двери, клацало зубами. В видении было темно, и только чей-то голос прорывался сквозь зловещую пелену:
– Марна, проснись! Плохое вы выбрали место, чтобы спать! Живет в этой мельнице Лихо, и оно вернется к полуночи. Проснись же скорее! Проснись!
Вздрогнула во сне девица и тут же вскочила. А открыв глаза, увидела, что перстень ее погас, а сквозь прореху в стене в мельницу проникал холодный лунный свет. Метель прекратилась, ветер совсем стих. И хорошо было видно, как раскачивается ветхая входная дверь.
Снаружи кто-то кряхтел и стонал, пытаясь отворить ее, а затем поддались тюки, и показалась в проеме белая костяная рука. За нею и нога, сухая, словно у мертвеца. И вошло в мельницу Лихо Страшное, одетое в лохмотья. Седые грязные космы его свисали до пояса, железные зубы торчали изо рта, а глаза сверкали недобрым огнем, от которого кровь стыла в жилах. Тонкая кожа так обтянула череп, что казалось, ее нет вовсе.
Через плечо Лиха была перекинута полная сума, которую оно опустило на землю со стоном и оханьем. Как только упала котомка на дощатый пол, выкатился из нее белый человеческий череп и уставился на Марну пустыми глазницами.
Ужас сковал девушку, и не могла она даже шелохнуться от страха. А Кот тем временем крепко спал, словно зачарованный своим же Баюнским колдовством.
– Так-так, – скрипучим голосом прокаркало Лихо. – Знатная ночь. Много беды натворит метель вокруг. Будет мне, чем поживиться.