Разгорается в груди!
Ай, река, шелковы волны,
Кожу белую ласкай
Под луною пылко-полной,
До утра не отпускай…
«Иди с нами! – взывала каждым ударом бубна первозданная музыка. – Позабудь про все данные обещания и стань свободной!»
Древнюю песню исполняли гремящие кости в руках Куны. Мелодия проникала в самое сердце и будила скрытые под сенью веков желания. И вот уже Марна лежит на спине, затуманенными глазами вглядываясь в самоцветные звезды. А в голове ее шепчут голоса предков, что жили в пещерах и поклонялись древним забытым богам.
– Потанцуй с нами, – просит с таинственною усмешкой Рыся.
И Змеевна поднимается с травы, откидывает назад волосы и пляшет в красных отблесках пламени, словно навка-утопленница, что вышла из воды в Русалочью неделю.
– А-ха-ха! – как безумная, хохочет Рыся, раскинув руки. – Танцуй, танцуй, Марна! Пусть это полнолуние захватит тебя! Нет ничего чудеснее, чем кружиться в лунном свете!
По телу Марны пробежала дрожь, руки ее изогнулись, а ноги сами выплясывали до тех пор, пока девица без сил не повалилась в траву.
Рыся все еще двигалась плавно, а Куна исчезла, оставив на земле только платье да драгоценный мех куницы.
– Самое время нам отправиться на поиски жениха! – крикнула оборотница.
– З-зачем? – непослушным языком пролепетала Змеевна.
– Забавы ради! Видишь, засиделись мы у костра в девичьей компании… Да ты оставайся, если хочешь, постереги огонь. А мы скоро вернемся. В лесу нынче много охотников. – И Рыся, скинув свои одежды, бросилась в лесную чащу.
– Мир так и вертится, – уже проваливаясь в топкие сновидения, простонала Марна. – А кровь полыхает огнем, словно… ладони Хмеля…
И чернота сомкнулась над ее одурманенной головой.
***
Долго кружило девицу в густом водовороте сизого дыма. Но постепенно из цепкой трясины дурмана выбралась она на свежий холодный воздух. Ветер чуть тронул бархатные ресницы, остудил лицо… Ей снились поляны и рощи, верхушки колючих сосновых лесов пролетали далеко внизу. А вокруг было небо, уже расписанное розовато-жемчужным рассветом.
Вот вдали замаячил Ледяной Чертог с хрупкими, как кружево, шпилями.
– Владенья Зимавы, – прошептала девица во сне.
На крыльце, воздев руки к небу, стояла фигура, с ног до головы закутанная в белое. Ветер трепал ее плащи и накидки, развевал волосы, но женщина, похоже, не чувствовала холода.
Кожа ее отливала голубизной, а глаза даже издалека сияли колючим синим светом. Была она по-своему красива, но так холодна, что страшно притронуться.
Летите, ветра,
Взвейтесь у костра!
Пусть гаснет огонь
И снега ладонь
Накроет поля,