И поднялся среди деревьев такой ветер, что кони заржали испуганно и кинулись наутек. Как бы ни натягивали поводья бравые витязи, как ни врезались в бока крутые шпоры, было владычество Змеевны над зверями сильнее, чем воля человеческих всадников. Вмиг опустела поляна, разбит был княжий охотничий отряд.
Опешивши, стоял пред Марною богатырь. И даже в его бесстрашных глазах застыл трепет. Отступив на шаг, опустился он на колени:
– Не губи меня, Царевна Змеиная…
– Прочь! – крикнула неистово девица. И снова полыхнула молния средь бела дня.
В одночасье исчез воевода, а вскоре и ветер утих, будто его не было. Чистое небо мирно переливалось лазурью, и только перстень на пальце избранницы Полоза полыхал зеленым огнем.
Лишь сейчас поняла Змеевна, как испугалась: дружины, встречи внезапной и одержимого страстью княжича, а еще громов и молний, что сама же вызвала.
Дрожащими руками пыталась Марна пригладить непослушные, взъерошенные ветром волосы, а потерпев неудачу, махнула рукой и прислонилась к дереву.
– Все верно, – шептала она. – Я – невеста Змеиная, и не смеет ко мне прикасаться ни один смертный. Да только и с оборотнями негоже время терять. Не по мне шуба лисья! Обещал Хмель, что носить буду покровы царевны. На том и порешим.
Так успокоила свое волнение девица и отправилась искать Кота.
«А все ж чудно, – мимоходом думала она, – откуда во мне такая силища? Может, Хмель наколдовал? Но коли так, где же он сам?». И снова не нашлось ответов на вопросы, только лес звенел погожим березневым днем да снег хрустел под ногами.
Долго ли коротко, вышла путница на опушку к реке. Остановилась и поглядела вдаль. Там, за кромкой высоких елей и сосен, лежит край далекий южный. И сине море ласкает взор прохладою, и шелковый песок гладит ладони. Вот куда зовет ее сердце…
– Значит, все же пойдем? – спросил беззаботно огромный серый Котище. Он уселся на камне и обернул лапы хвостом, словно покрывалом.
– Пойдем, – кивнула решительно Марна, всматриваясь вдаль. – Я только кафтан надену.
Обернувшись, она потупилась виновато и сказала, не глядя в бирюзовые глаза Баюна:
– Прости меня, неразумную. Впредь стану слушать тебя, а не упрямство свое проклятое. Прав ты был, Котик, во всем – Змеевне не следует с оборотнями у костра дикие песни распевать. А надобно поскорее дойти до Страны-Где-Восходит-Солнце.
Попросив прощения, обняла Кота за шею и бросилась в пещеру за своей одежкой.
– Ай да девица! – промурлыкал довольный Баюн. – Будет Змию жена под стать: мудрая, непокорная…
Было в норке оборотней темно и тихо. Улыбаясь во сне, спала Рыся; не снимая маски печальной, дремала и Куна.