Парень по имени Гиппоклид решил уподобиться своему тезке и танцует на столе, стоя на руках. Его танец сразу же привлек внимание присутствующих дам, поскольку Гиппоклид, как, впрочем, и все афиняне, не носит нижнего белья.
ТАНЕЦ ГИППОКЛИДА
Тезка Гиппоклида упомянут в «Истории» Геродота (6.129). Его поведение не понравилось отцу невесты, тирану Писистрату, правившему Афинами ок. 600 г. до н. э [92].
Когда тот Гиппоклид станцевал бесстыжий танец на столе, его несостоявшийся тесть отменил празднество, сказав: «Гиппоклид проплясал свою свадьбу». На что бывший жених весело ответил: «Что за дело до этого Гиппоклиду!» Эта фраза стала поговоркой, с помощью которой афиняне демонстрировали, что их не волнует исход запланированного события: «Гиппоклиду все равно!»
Вообще-то говоря, мужчины должны праздновать в одном конце зала, а женщины — в другом, но после свадебного пира (сначала едят мужчины и только потом — женщины) начинается оживленное неформальное общение. А вот мужчины, которым уже пора жениться, сосредоточились у кратера с вином. Формион полагает, что их побудило к этому то же, что заставляет сбиваться в тесное стадо коров, на которых охотятся волки. В данном случае в роли волков выступают матери девушек на выданье.
Формион ухмыляется, замечая молодого мужчину, слишком близко подобравшегося к женской половине зала. Совсем скоро полные надежд матери прижмут его к колонне и примутся вежливо, но настойчиво расспрашивать о семейных связях, планах и устремлениях. И если этот мужчина покажется им подходящим кандидатом, они начнут потчевать его короткими, но вдохновенными рассказами о своих очаровательных и хозяйственных дочерях.
Самим девушкам, как считается, посещать подобные мероприятия еще рано. Исключение, разумеется, составляет невеста — розовощекая девочка пятнадцати лет в шафрановом платье и с убранными волосами — прической, символизирующей ее новый статус. Жених уже снял с нее вуаль (это самая важная церемония, знаменующая переход девушки в новую семью), а значит, ничто не скрывает разбушевавшихся юношей у кратера от ее змеиного взгляда.
Очевидно, кто-то должен вмешаться, и Формион нехотя берет это на себя. Он подходит к кратеру якобы для того, чтобы долить себе в чашу вина, и говорит юношам:
— Счастливый день! Самое время праздновать! Хвалю ваше рвение, но советую делать это чуть-чуть потише. Семья невесты, кажется, нервничает.
Формион не сомневается, что юноши последуют его совету. Молодые афиняне отнесутся с уважением к любому старику, особенно к ветерану, чье лицо украшает огромный шрам от удара копьем, лишившим его глаза. К тому же он — Формион, полководец, отличившийся во время недавней войны. Годы его службы позади, но все помнят о его подвигах на суше и на море (он не без гордости вспоминает о том, что, когда его избрали на государственную должность, которую он не имел права занимать, потому что был должен денег, народное собрание дало ему небольшое поручение, а затем заплатило сумму, в точности равную сумме долга — в знак уважения, которое он очень ценит).