Лабр перебегает на другую сторону дороги, чтобы не столкнуться с запряженной волами повозкой, едущей в город, и вновь думает о том, почему именно ему поручили доставить это послание. Афиняне без проблем могли усадить какого-нибудь упитанного и изнеженного посла на корабль, который бы легко пересек Саронический залив и достиг порта Гитий. Оттуда рукой подать до Спарты, где посол мог бы выступить перед герусией безо всяких скороходов.
Лабру не приходит в голову, что его искренняя речь может показаться геронтам более убедительной, чем выступление любого посла. Спартанцы — народ простоватый, который весьма подозрительно относится к тому, что они называют афинской изощренностью (не то чтобы самим спартанцам не была свойственна изощренность, просто они предпочитают, чтобы она не бросалась в глаза). Политика не послушают, а вот немолодой сухощавый атлет, способный на то, что под силу не каждому спартиату, наверняка произведет на них впечатление.
…стратеги прежде всего отправили в Спарту глашатаем афинянина Фидиппида, который был скороходом… <…> …выше Тегеи ему явился бог Пан. Бог окликнул Фидиппида по имени и велел сказать афинянам, почему они так пренебрегают им, тогда как он благосклонен к афинянам… <…> …этот Фидиппид <…> на второй день прибыл в Спарту. Там он предстал перед властями и сказал вот что…
Геродот. «История», 6.105–106[64]
Река уже близко, и Лабр мысленно отмечает первую из нескольких десятков точек на своем пути. Никто не может взять и добежать сразу до Спарты, а вот пробежка до Кефиса — прекрасный послеполуденный отдых. Оттуда уже недалеко до храма Афродиты на высоком перевале, ведущем в Элевсин. Затем, уже после заката, предстоят два следующих этапа: сперва нужно пробежать равнину — это легко, и там можно дважды остановиться попить, — а потом по холмам добраться до укрепленного города Энои. И вот уже Аттика позади, и остается пересечь Беотию, чтобы в предрассветные часы достичь Коринфа — первой точки, где можно будет по-настоящему отдохнуть.
В Коринфе пора взглянуть на звезды, потому что треть пути позади. Лабр предпочел бы пересечь Коринфский перешеек раньше намеченного, чтобы у него в запасе осталось немного времени. Это время он хочет использовать, чтобы справить нужду на обочине, попить воды подольше и помедленнее и поупражняться, чтобы размять уставшие мышцы. После Коринфа предстоит очень трудный этап: необходимо преодолеть высокий перевал в нижней части перешейка, простирающийся до равнины, на которой расположен древний город Тегея. Здесь царит жуткий холод, высасывающий энергию из уже и без того почти истощенного тела.