«Одна из самых больших трудностей в понимании древней, средневековой и даже части новой истории, с большим трудом преодолеваемой учениками, заключается в том, что образ мысли, поведение, чувство и само мироощущение людей того времени совершенно непонятны человеку ХХ в. В лучшем случае описание этого мироощущения выливается в сухие схемы. Так, например, современному школьнику довольно сложно понять, как можно устроить войну из-за вопроса о том, на каком языке читать псалмы (гугенотские войны во Франции); как можно организовывать походы большой части европейского рыцарства за тридевять земель воевать за Гроб Господень, повторяя их в течение нескольких столетий (Крестовые походы); как можно счесть смертельным оскорблением тот факт, что твой сосед по столу взял кусок мяса до тебя, хотя твой прапрадедушка поступил на службу к великому государю на полгода раньше, чем его (местничество в России); как можно считать подозрительным или лишать простейших человеческих прав твоего соседа только за то, что его предки несколько веков назад не были внесены в списки гражданской общины (метэки в полисах Древней Греции); наконец, как можно в течение нескольких лет всерьез спорить о том, являются ли жители новооткрытых земель людьми или же порождениями злого духа и подлежат ли они в связи с этим крещению или же уничтожению (спор в католической церкви об американских индейцах). Обычная реакция школьника на такие дикие, с его точки зрения, поступки — объяснение их глупостью и «неразвитостью» его предков. Чем ближе к современности, тем понятнее становится школьнику поведение людей, и объясняет он это постоянным победным шествием прогресса. Дело, однако, в том, что никакое это не объяснение. Понять поступки и мироощущение людей недавнего прошлого (ХIХ-ХХ века) довольно просто, ибо мы живем в тех же или очень похожих условиях. Эти условия обозначаются понятиями ИНДУСТРИАЛЬНОГО и ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА...»
Д. В. Проскудин, Б. М. Меерсон. Лекции по истории западной цивилизации ХХ века